Взбудораженный и покрасневший, не то от жары, не то от волнения,
он церемонно поприветствовал новых хозяев усадьбы, и внимательно
изучил врученный документ, раз и навсегда устранивший все
препятствия и недоразумения.
Городовой часто кланялся и источал льстивые комплименты Антонине
Львовне, не забывал похвалить и сам город, пожелав жить им здесь
долго и со всей приятностью.
После этого ворота усадьбы гостеприимно распахнулись, пропуская
экипаж. А обоз с имуществом господ заехал на широкий задний
двор.
Лена, в тёмном закрытом платье и под вуалью, незаметно
последовала в дом за графиней. А та, как только вошла, сразу
приступила к выбору собственной комнаты, и остановилась на светлых
апартаментах на втором этаже, со смежной комнатой, где собиралась
пристроить Лену. Она приказала слугам тотчас же прибраться там и
занести мебель.
Комната была готова в течение получаса, графиня срочно нуждалась
в отдыхе и не могла ждать.
Сметливый сторож, не только охранник, но и смотритель за всем
усадебным хозяйством, притянул на помощь иностранным слугам русских
крестьян-крепостных. И работа по благоустройству закипела!
Повар нашёл кухню в подвальном помещении, там же наличествовала
повариха – сильная грудастая женщина, с румяным красивым лицом. На
её фоне повар-француз казался мелким и незначительным. Однако общий
язык они нашли легко и быстро.
В просторной светлой комнате, с высоким потолком и лепниной на
стенах, которую облюбовала для себя графиня, моментально появилась
большая кровать с пологом, и прочая мебель с кружевными салфетками,
шкафчиками, шкатулками и разными милыми безделушками, не
функциональными, но дорогими её сердцу. Антонина Львовна вывезла с
собой, в Россию, всю обстановку своего французского дома, чтобы и
здесь чувствовать себя привычно и удобно.
Когда слуги наконец разошлись, они, с Леной, остались одни и
закрыли дверь на ключ.
Антонина Львовна позволила себе расслабиться, с болезненным
видом опустившись на кровать.
- Вот мы и дома! Знали бы Вы, дорогая, как я мучительно устала
из-за этого переезда! Ваша комната здесь, рядом с моей, простите,
что она предназначена скорей для прислуги, или для бедной
компаньонки, однако потерпите, ждать осталось недолго, - она
горестно вздохнула.
- Не говорите так, Антонина Львовна! – твёрдо произнесла Лена, -
я буду жить скромно сколько угодно, пусть Вас не посещают мысли,
что я желаю Вашей смерти! Наоборот, мне кажется, что если Вы вдруг
умрёте, я совсем осиротею.