А мушка тем временем уже летела в другую сторону, и приземлилась
возле хозяев дома и их собеседницы, жены городового, Протасовой
Аделаиды Павловны, приземистой женщины лет пятидесяти, со светлым
париком на голове. Лицо её было сильно напудрено, и как бы она не
жеманилась, а красивей от этого не становилась, скорей наоборот.
Тем не менее, авторитет дама имела подлинный и неоспоримый.
- Аделаида Павловна, - сказала хозяйка дома, - помните ли Вы
красавца француза, который выдавал себя за знатного дворянина?
Евгений Чернов, кажется.
- Как же, конечно помню! Он преподавал моим детям французский.
Почему Вы о нём вспомнили? Кстати, что-то давненько я его не
видела.
- Наша гостья из Европы утверждает, что она и есть его сестра. А
ведь он постоянно о ней упоминал, и ждал, когда она приедет и
освободит его от унизительной бедности. Да только не дождался.
- Что значит не дождался?
- Увы, к сожалению, он умер. Но сестра пока этого не знает. Мы
не стали её осведомлять, чтобы не испортить вечер.
- Однако как это печально! Что же она не поторопилась? Выходит,
Евгений Львович нам не лгал, когда уверял, что знатен и богат?
- Кто знает! Она вполне может оказаться мошенницей. Взгляните на
её манеры, разве так себя ведут хорошо воспитанные дамы?
- По мне так она ведёт себя вполне прилично. Но если Вы хотите,
я попрошу супруга узнать о ней больше. Хоть и его возможности не
безграничны. Да и есть ли в том нужда? Сдаётся мне, после известия
о смерти брата, Чернова здесь не задержится, а укатит обратно в
свою Европу, или предпочтёт жизнь в столице нашему захолустью.
В этот момент, мушка была призвана Леной, покидающей эту
гостеприимную усадьбу. Если бы она задержалась, то могла наверное
узнать ещё немало интересного.
Лена задумалась о Евгении. Какая-то нездоровая суета окружала
этого красивого парня.
Она вспомнила горящий дом, где он проживал. Несомненно его
подожгли умышленно! Кто мог это сделать? И главное – зачем? Раньше
она думала, что его могли поджечь соседи из зависти, но теперь
стала сомневаться. Дневники! О них говорили барышни между собой, и
явно опасались, что Лена их прочитает. Что стоило им отправить
холопа с указанием уничтожить опасную улику? И церемонится тот не
стал, и уничтожил дневники вместе с домом и теми, кто в нём
находился. А может и сами крестьяне представляли угрозу? Они могли
что-то знать. Но ведь не только барышни знали о дневниках, Лена
вспомнила, что и сама упомянула о них, сидя за столом. И она не
помнила, кто находился рядом, и мог слышать разговор?