- Какая же Вы жестокая женщина! Позвольте мне хотя бы с ним
попрощаться! Увидеть пусть в последний раз!
- Вы столько времени не виделись, и кажется, не особенно
страдали, - напомнила Лена.
- Кто Вам сказал, что я не страдала? Моя душа постоянно рвалась
на части, но муж был слишком жесток, он приставил ко мне своих
холопов, они сторожили меня день и ночь. Я была вынуждены жить как
монашка!
- Сочувствую, - ответила Лена, едва сдерживаясь, чтобы не
засмеяться, - но сейчас то Вы свободны, как я поняла? Вот и поищите
себе какого-нибудь другого конюха. А теперь, прошу Вас удалиться и
больше в моём доме больше не появляться. Отныне он для Вас
закрыт!
Лена поднялась, давая
понять, что аудиенция закончена. Татьяна Юрьевна тоже встала, она
дрожала от гнева и разочарования:
- Вы ещё пожалеете! Я Вам этого так не оставлю! А Панкрат всё
равно будет со мной!
- Не советую, - пригрозила Лена, - иначе я не поленюсь отыскать
Вашего супруга. Не сомневайтесь, мне удастся его очаровать и
сделать Вашу жизнь вовсе невыносимой.
Лицо Татьяны Юрьевны дрогнуло, глаза потухли, и она пошла к
выходу, едва держась на ногах.
Бедный парень - подумала Лена. Общение с этой женщиной произвело
на неё тяжёлое впечатление. Она словно окунулась в липкую зловонную
грязь и очень хотела помыться.
Вышла из дома, чтобы сесть на своего скакуна и отправиться к
пруду. И снова увидела Потылицину. Та металась по конюшне в поисках
Панкрата.
- Вы ещё здесь? - холодно спросила Лена.
- Где он? - истерично закричала Татьяна Юрьевна.
- Это Вас не касается.
Другой конюх, долговязый сорокалетний Савелий, запряг Лене
коня.
Обезумевшая Татьяна Юрьевна трясла за грудки конюхов и
требовала, чтобы они сказали, где находится Панкрат? Но они и
бровью не повели.
Окончания представления Лена не дождалась, и отправилась на
прогулку. А Савелий, на другом жеребце, увязался за ней.
- Не обессудьте, Антонина Львовна, я Вас покараулю, как бы чего
не вышло! От бешеной барыни можно чего угодно ожидать.
- Бешеной? - переспросила Лена.
- Нрав у Татьяны Юрьевны лютый, только Панкрату удавалось её
усмирить.
- Должно быть, ему было нелегко!
В ответ Савелий только вздохнул.
Как бы там ни было, Лена наполнилась уверенностью, что к судьбе
Евгения Чернова Потылицина руку не приложила, и смело вычеркнула её
из пока не существующего списка подозреваемых. Зато губернаторша, с
её дочерьми, теперь водрузилась на первое место!