Моргнул, посмотрел на меня тихо и напряженно.
– Ты нужна мне, потому что я…
Слова застряли в горле, как у меня.
Почему?
Кто бы сказал мне, во имя всех местных богов и аватаров, почему?
Горячая ладонь скользнула по моей щеке, а татуировка дракона вдруг выползла из-под золотого доспеха, и я впервые в жизни увидела ее морду на мужской кисти. Глаза-рубины глядели на меня, не моргая, и получалось, словно это не Сициан гладит меня, а дракон трется об меня своей огненной мордой.
Но это, пожалуй, не пугало. Почему-то совсем не пугало.
Казалось, что меня греет кто-то ласковый и нестерпимо горячий. Я закрыла глаза, внутренне надеясь, что Сициан договорит. Что я услышу конец фразы…
И зная, что этого не будет.
Из-под полуприкрытых век я видела, что Сициан Алатус Райя-нор уже не был собой. Лишь фигурой, сотканной из огня.
Сердце билось как бешеное, и я зажмурилась сильнее, испытывая непреодолимый страх от мысли, что сгорю заживо. Снова.
– Пройдет не больше месяца, Александра, и ты снова будешь моей, – раздался совсем рядом тихий, как треск огня, шепот.
А потом меня накрыло холодной тишиной.
Я открыла глаза и поняла, что все закончилось.
Сициан ушел. А я снова осталась одна в королевстве повелителя ветров. И не знала, хорошо это или плохо.
Только в груди что-то рвало и скребло большими черными когтями. Где-то в области солнечного сплетения. В том месте, к которому я не хотела обращаться и куда я боялась заглядывать.
В этот момент мне казалось, что, возможно, остаться с Эфиром было бы проще. Что он, по крайней мере, не лжет, а мое сердце с ним не будет скакать босыми ногами на осколках. Что здесь я не буду рабыней, которую используют.
Можно было бы осесть в Подлунном цветке и жить тут рядом с Эфиром на некоторых партнерских условиях. Я ему – силу аватара всех стихий, а он мне – свободу.
Однако очень скоро пришлось удостовериться, что я серьезно ошиблась в своих расчетах.