- Я тебя встречу в каком-нибудь темном углу и убью,
- зашипел китаеза.
- Со своими огрызками что ли?
- Тебе повезло, что моих братьев на месте нет, а то
бы мы тебе задали, - потряс узкоглазый кулаком.
Влад подобрал палку с земли, покрутил в руках,
осмотрел ее внимательно. Китаеза шарахнулся от нее в сторону,
решил, что она его сейчас бить еще палкой будет.
- Хорошая вещь, возьму, пожалуй,
себе.
Он сдернул с веревки китайские штаны и рубашку, свою
юбку, носовой платок, в который завернул заработанные
деньги.
- Адьюс, китаеза, пока девочки, - махнула Владка и
потопала со двора на улицу, - Не поминайте лихом. Владка начинает
новую жизнь.
Глава 4 Владка начинает новую
жизнь
Влад в переулке стащил с себя мокрую вышиванку и
натянул на себя чужую китайскую одежду. Пощупал рубашку и штаны,
ткань была приятной на ощупь и тело от нее не чесалось, как от
грубой одежды. Вещи свои он не стал выкидывать, уже понял, что в
этом мире туго с барахлом. Решил, что дома разберется, что с ними
делать.
Вышел из проулка и потопал по улице. Народ на него
оглядывался, а некоторые шарахались и переходили на другую сторону.
Влад рассматривал дома и улицы, разглядывал людей. В основном
стояли обыкновенные двухэтажные дома, встречались и трехэтажные
особняки. Все здания стояли плотно друг к другу, иногда их
разделяли проулки. Он силился понять, где и в каком времени он
находится.
Улица напоминала ему английский город 18-19 века, да
и люди были одеты в одежду той же эпохи. Хотя, встречались и такие
индивидуумы, которые шныряли туда-сюда в странных балахонах.
Странно все это, - подумал он. Его чуть не сбил мужчина в
авиаторском шлеме, кожаной куртке и галифе. Он быстро проскочил
мимо и завернул за угол дома.
Откуда-то сбоку потянуло ароматом хлеба, голова
закружилась от голода. Влад, как под гипнозом забрел в пекарню. На
прилавке стояли ровным кирпичиком буханки хлеба: белого, серого,
черного, лежали булки и батоны, красовались сахарные и маковые
плюшки. Он громко сглотнул слюну.
- Сколько? - спросил он у розовощекой толстушки
продавщицы.
Она внимательно окинула его взглядом, и стала
перечислять, показывая толстым пальцем на изделия из
теста.
- Три копейки, две, одна, полушка, четвертушка, -
сказала она.
Три копейки стоила большая маковая плюшка посыпанная
сахаром. Влад не отрывал от нее взгляда, но прекрасно понимал, что
теперь он безработный, и если тратить на такие вкусности деньги, то
к вечеру ничего не останется. Как-то на ум резко пришли Владкины
дети. Они для него были никто, а вот для той самой женщины, чье
тело он занял, они были родными. Да и вообще как-то было
неправильно все это, дети не должны работать, они не должны
голодать, не должны прятаться от пьяного папаши и бояться
его.