«Неужели на улице?»
— Рома, привет! — мне навстречу шел улыбающийся Егор. Он
выглядел бодрым и отдохнувшим.
Мы обменялись рукопожатием, и я показал ему расписание.
— Полигоны там, за студгородком, — махнул он рукой.
— За городком? — ужаснулся я и покрылся мурашками. — А нет ли
возможности добраться туда не пешим ходом? — спросил я с
надеждой.
— Конечно, есть. Пешком целый час будешь топать. Пойдем, покажу,
— он подвел меня к окну и ткнул пальцем в скалы.
Они располагались впритык к главному зданию, огибали городок,
исчезали вдали и вновь возвращались с другой стороны. Также отсюда,
с третьего этажа, можно было разглядеть далекие снежные вершины
настоящих гор.
— Короче, идешь туда, садишься на тарантайку, похожую на зародыш
поезда, и едешь до полигонов. Обратно возвращаешься по этому же
пути. Но, если ты боишься замкнутых пространств, то лучше иди
пешком. Честно сказать, в туннеле не очень-то комфортно находиться.
Лично я его терпеть не могу.
Я поблагодарил за помощь и зашагал к лестнице.
«Туннель… тарантайка…Может, он пошутил надо мной?» — подумал я,
но оделся и вышел из здания академии через парадный вход вслед за
тремя студентами.
Оказалось, что на улице довольно многолюдно. Я влился в толпу,
двигающуюся налево, и, обогнув дворец, увидел скалу, а в ней
огромный туннель, освещенный большими лампами, и железнодорожную
платформу. В словах Егора про тарантайку была толика истины. Три
небольших скрепленных вагона больше напоминали крытые кареты на
узких колесах, чем настоящие вагоны поезда. В первом сидел машинист
и в нетерпении дергал за шнур, отчего гудок на крыше пронзительно
визжал.
— Через полминуты отъезжаем! — прокричал он в открытое окно
толпе студентов, не спешащих рассаживаться.
Мне было холодно, поэтому я заскочил в последний вагон и с
удовольствием отметил, что здесь довольно тепло и даже можно снять
перчатки, однако окна все же были покрыты тонким слоем инея. Кресла
располагались в три ряда и были выполнены из коричневого плюша. Я
сел подальше от окна и еще раз вытащил расписание. Занятие на
полигоне было последним, поэтому я задался вопросом: сколько
времени оно будет длиться?
Между тем машинист еще раз дернул за шнур и завел двигатель, от
которого тихо завибрировало под ногами.
«Интересно, сколько макров он тратит на один рейс?» — успел
подумать я, прежде чем толпа студентов завалилась в вагон, и поезд
не спеша тронулся.