— Вообще-то сейчас проблематично выехать из академии.
Общественный транспорт в будние дни отсюда не ходит, — покачал
головой Егор. — Но я смогу решить эту проблему, если ты готов
заплатить. Я могу позвонить знакомому таксисту, он подъедет к
порталу и заберет тебя. Но, предупреждаю сразу, это дорого.
— Сколько?
— Ну-у, рублей двадцать в одну сторону.
— Что?! Двадцать рублей? Это же грабеж! — возмутился я.
На двадцать рублей можно было месяц прожить, а тут такси в одну
сторону. Жирно не будет?
— А что ты хотел? Ехать далеко, дорога плохая, к тому же цены
здесь выше, чем у вас в столице.
Я понимал, что выхода у меня нет. Надо утепляться. К тому же
Семену тоже надо прикупить что-нибудь потеплее, чем его стеганный
сюртук. Глубоко вздохнув, я кивнул.
— Звони таксисту.
Егор полез в нагрудный карман за мобилетом и не спеша набрал
номер. Пока он договаривался с таксистом, я снова вспомнил о Еве.
На первом общем занятии ее не было и на полигоне ее не увидел.
Надеюсь, с ней ничего не случилось.
— К двум часам подъедет, — сказал Егор. — Будь готов. Больше
десяти минут он ждать не станет. А я, похоже, буду на спортплощадке
до самой ночи. Работы там – непочатый край.
Я поблагодарил и поспешил к выходу. Семена я решил взять с
собой, но до этого надо заглянуть к Еве. Застегнувшись на все
пуговицы и замотавшись шарфом, я почувствовал на себе чей-то
тяжелый взгляд и обернулся. За дальним столом в кресле сидел
Трясогузкин и буквально прожигал меня взглядом.
«Боится и ненавидит, — усмехнулся я. — Оно и понятно. Мало того,
что получил леща от меня, так еще и деньги заставил вернуть. Ну,
ничего-ничего, я за тобой и здесь присмотрю. А если еще раз
попадешься, то шею сверну».
Я вышел на улицу и направился в сторону общежития Белкиной.
Ветер дул в лицо, ботинки скользили по ледяной дороге, пальцы
мерзли в тонких перчатках.
— Нет, так дело не пойдет, — тихо сказал я и ускорился, увидев
статую с лицом лисицы. — Хоть все деньги потрачу, но шубу
куплю.
На долгий стук дверь открыл молодой человек с выпирающими
верхними зубами и в очках с толстыми линзами. Он вопросительно
уставился на меня.
— Ева Белкина у себя? — стуча зубами, спросил я.
— Мне-то откуда знать, — пожал он плечами, развернулся и, шаркая
стоптанными домашними тапочками, поплелся по просторному холлу.