Невольно вспоминаются слова
Распределяющей Шляпы: «на Слизерине ты можешь обрести могущество».
С моим подходом и политикой серебристо-зеленого факультета я
действительно мог бы добиться в жизни чего-то большего, чем
становление проклятой тварью пятого, максимального, уровня
опасности по классификации Министерства. Хотя это не точно.
Все-таки тогда я полез в Запретный лес из-за Генриетты, и вряд ли
бы поступил иначе, учись мы на разных факультетах.
На платформу девять и три четверти я
ступил в некотором предвкушении. Мне было интересно, какие они, мои
родители. Я совсем не помню их лиц, а у тети не было ни одной
фотографии. Мне описывали их по разному, кто-то говорил только
хорошее, другие только плохое. Такие крайние мнения просто не могут
быть истиной, мир не делится на черное и белое.
Вот только мои ожидания несколько
затянулись. Сначала мы встретились с семьёй Рона. Мы общались
несколько минут, пока не подошёл Сириус Блэк, еще один друг моих
родителей, что в отличии от Люпина старался держаться от меня
подальше. Он поведал нам, что Лили и Джеймс Поттеры снова не пришли
на вокзал встретить свою дочь, а теперь еще и сына, но очень ждут
нас дома.
Но и на этом мы еще не закончили.
Родители Гермионы ждут в маггловской части вокзала и, конечно же,
тоже желают немного пообщаться с друзьями своей дочери. В свою
очередь мистер Уизли очень хотел пообщаться с магглами. Поэтому мы
всей неорганизованной ордой пошли на встречу со старшими
Грейнджерами. Еще какое-то время было потрачено на общение с
ними.
Вы не подумайте, что я злюсь на
кого-то, просто мне интересно наконец-то увидеть своих родителей.
Впервые за двенадцать лет, между прочим. Хотя в чём-то такое
промедление даже полезно. Я слишком привык жить без родителей, и в
любом другом случае я бы даже предпочел и дальше жить без них. Но
вместе с ними живёт Генриетта, а мне приятно находиться рядом с
сестрой. Поэтому раздуваемое ожиданием нетерпение и желание встречи
может сыграть мне на руку, покажет родителям, как сильно я их
«люблю» и как «скучаю».
Я никогда не был хорош в чистой лжи.
Придумать историю несложно, а вот сыграть её так, чтобы даже у
самых искушённых зрителей не осталось сомнений — это удел настоящих
гениев. Я гением не был, а потому, играя на струнах чужой души,
старался максимально выгодно для себя подавать правду.