— Но ты не справился, несмотря на всю
дарованную тебе силу, — женщина зашла за спину Дугальда и
неожиданно крепко, для такой древней старухи, вцепилась пальцами в
шею парня.
Кембелл едва не вскрикнул, но, помня,
что эту страшную женщину слезами и мольбами не умилостивить,
стиснул зубы, пытаясь не закричать. Вышло не очень. Старая мегера
прекрасно знала, куда нажать, чтобы человек испытывал ужасную боль,
так что спустя пару секунд Дугальд уже кричал во весь голос, но ни
один из его приближенных не посмел войти в покои господина.
— Ну-ну, мой мальчик, не плачь, ты же
мужчина, а вам не предстало проявлять подобную слабость даже при
самых близких, — спустя десять минут пыток произнесла Син, проведя
высохшей, словно пергамент, ладонью, по мокрой от слёз щеке внука.
— Ты же понимаешь, что я должна была тебя наказать за твою
ошибку?
— Да, бабушка, да. Я всё понимаю! —
закивал Дугальд, чувствуя, как отступает боль.
— Вот и отлично, — ласково улыбнулась
старушка, заставив сжаться сердце внука. — Тэмин, Соджун,
зайдите.
Едва стоило Син тихо произнести имена
своих слуг, как тут же открылась дверь и на пороге показались двое
невысоких мужчин в обычной имперской одежде без гербов рода.
Но не это удивило Дугальда, он знал,
что бабуля предпочитала действовать скрытно и вряд ли прибыла на
Перун с официальным визитом, а вот длинные футляры, исписанные
древними иероглифами, заставили сердце парня биться словно бешеное.
Он знал, что за этим последует, и готов был пережить очередное
наказание от бабушки, но только не получить ту силу, что была
заключена в больших чёрных пауках, которых достали слуги.
— Ничего, мой милый мальчик, ты
справишься, а после исправишь свою ошибку, — взяв одну из
собственноручно выращенных тварей, Син положила её на обнаженную
грудь парня. — А твоя бабушка проконтролирует, чтобы ты больше не
допускал подобных оплошностей.
Дугальд с ужасом смотрел в крошечные
зелёные глазки многолапой твари, а та, словно растягивая
удовольствие, несколько секунд смотрев в ответ, а после, сверкнув
длинными и тонкими клыками, вонзила их в район сердца.
Будущий патриарх рода Кембеллов
терпел вечность, целую секунду, прежде чем заорать от обрушившейся
боли, ощущая, как расплавленный свинец заменяет его кровь и
трансформирует его тело в нечто иное.