– Премного благодарствую, о почтеннейшая! – раскланялся я и добавил: – Господь даровал сегодня Капуцину лучшие кров и пищу, какие только можно найти в этих землях, а теперь вот неожиданными новостями порадовал. И потому в ответ на доброту твою и участие закажет Капуцин, пожалуй, еще одну кружечку пива и чего-нибудь перекусить.
Уточнять, что конкретно мне хочется, было необязательно. Кали могла без труда предугадать, на каком пункте меню я остановлю свой выбор. Самый дешевый бутерброд – излюбленное лакомство Капуцина на все времена, не важно, сытые они бывали или голодные.
Кто написал мне послание, я знал еще до того, как распечатал конверт. Его оставил мой старый знакомый, капитан Матвей Коваленко – командир одного из внешних блокпостов, расположенных на восточном участке Барьера, в поселке Гдень. В действительности записка от Матвея не была неожиданной, как я заявил Кали. За тем и пришел я сегодня на Обочину, поскольку рассчитывал застать здесь Матвея и посоветоваться с ним. Если, конечно, он будет трезв и способен дать адекватные ответы на интересующие нас с Черным Джорджем вопросы.
Наши с Коваленко судьбы были во многом похожи. Мы оба являлись бывшими военными вертолетчиками и закончили одно и то же летное училище. Разве что Матвей сделал это на два года раньше, чем я. Шесть лет назад, при образовании Барьеров, его вертолет также угодил под удар аномальной стихии и упал на пораженной ею территории. Случилось это непосредственно в день Катастрофы, за трое суток до того, как меня постигла аналогичная участь. Как и мне, капитану посчастливилось выжить, но из-за полученных травм пришлось завязать со своим летным ремеслом. Коваленко стал «жженым» и после долгих мытарств, порожденных отчасти его пристрастием к выпивке, закрепился в итоге на своей нынешней должности. Которую он любил не больше, чем я – свою судьбу вечного изгоя и беглеца.
Пребывая все последние годы в состоянии перманентной депрессии, Матвей пил горькую. Что, впрочем, не мешало ему иметь уважение и числиться на особом счету среди подобных ему, «жженых» сталкеров и армейских офицеров. Я не был посвящен в дела их закрытого клуба, коим, по слухам, верховодил сам Механик. Но поскольку мой покровитель Мерлин пользовался у ветеранов Зоны уважением, то и меня они за врага не считали. И даже пару раз предлагали вступить в ряды своей секретной организации.