Наконец Глеб закончил работу и вытер рукавом потный лоб.
– Кажется, готово, – проговорил он усталым, но удовлетворенным голосом. – Не уверен, что мы получили то, что нужно, однако попробовать, в любом случае, стоит.
Немного передохнув, Глеб соскреб с глиняной плошки сероватый порошок и пересыпал его на бересту. Показал Хвалимиру. Тот взглянул на порошок, понюхал его, попробовал на вкус, после чего спросил:
– И что толку в этом порошке?
– Я намерен дать его старосте Лычезару, – ответил Глеб, повернулся и зашагал к двери.
Во дворе Глеб властным голосом заставил народ потесниться и прошел к топчану, на котором лежал в горячечном бреду умирающий староста. Затем, не медля и не церемонясь, Глеб раскрыл старосте кинжалом зубы и всыпал ему в рот порошок. После взял кружку с водой, приподнял больному голову и влил ему в рот немного воды.
Староста сглотнул кадыком, и Глеб снова положил его голову на соломенную подушку.
– И что теперь? – услышал он за спиной хмурый голос Хвалимира.
– Теперь будем ждать.
– Первоход, проснись!
Глеб вздрогнул и открыл глаза.
– А? Что?
Он не сразу вспомнил, где находится, а вспомнив, поежился и выпрямился на лавке. Лекарь Хвалимир опустился перед ним на колени и низко поклонился. Глеб протер кулаками глаза.
– Вечерний намаз? – насмешливо осведомился он. – Не знал, что ты мусульманин.
Лекарь поднял седую, коротко стриженную голову и торжественно произнес:
– Я чту в твоем лице величайшего лекаря, Первоход!
– Вот оно что. – Глеб зевнул и потянулся. – Значит, наш мертвец ожил?
– Староста попросил ествы и питья, – с улыбкой доложил Хвалимир. – Голова его уже не объята жаром. Старый Лычезар пошел на поправку.
Глеб облегченно вздохнул:
– Ну, слава богу. Я боялся, что мы уже опоздали. Пойдем посмотрим на твоего Лычезара.
Во дворе Глеба встретили как бога. Очевидно, лекарь уже успел рассказать людям о зелье, оживляющем мертвецов, которое сварил Первоход. Глеб поинтересовался у ожившего старосты, намерен ли тот выздороветь, и получил утвердительный ответ. Потом последовала череда благодарностей, которые Глеб выслушал хмуро, но терпеливо.
Жена старосты, женщина дородная и румянощекая, бросилась Глебу на шею, облобызала его и взволнованно спросила:
– Чем нам отблагодарить тебя, Первоход? Чем отплатить за твое добро?
Глеб осторожно высвободился из ее цепких объятий и сказал: