Странный парадокс. Россия всегда, во все времена, едва ли не с
Ивана Третьего была гиперцентрализованным государством. Это, можно
сказать, ее видовой признак. У нас в конечном итоге все и всегда
решает один человек, как бы он не звался — «царь-батюшка» или
«гарант Конституции». Но при этом львиная доля наших
территориальных приобретений, особенно в Азии — результат
самодеятельности и превышения власти. Эдакая «инициатива с мест»,
когда кашу заваривали провинциальные «наместники», а правительство
ставили в известность уже постфактум. Достаточно вспомнить, как
даже в цивилизованном XIX веке Муравьев «сплавлялся» или Черняев
«линию ровнял».
Почему так происходило — в принципе понятно. Сильная
централизация имеет как плюсы, так и минусы. Посудите сами — пока с
центром свяжешься, пока там маховик закрутится, пока
бюрократическая махина выплюнет из себя какое-то решение — время
уже ушло и удобная ситуация потеряна безвозвратно. Так не проще
поставить на любимое русское авось, сыграть с судьбой в «пан или
пропал»? Не выгорит дело — ну что ж, за самоуправство отвечу, но уж
если сложится — царь-батюшка старания оценит и милостью не
оставит.
Так случилось и в этот раз. Речь идет о возможной войне между
двумя огромными государствами, а решение принимают трое нижних
дворянских чинов с далекой окраины, которые в Москве по большому
счету никто, и звать их никак.
Что порешили наши герои — догадаться немудрено каждому, кто хоть
немного знаком с психологией русских. Коль уж напортачил всерьез, в
ход идет известное: «Товарищ генерал, разрешите вернуться и кровью
искупить свою вину. Зубами гадам глотки рвать буду, но позор
смою!». Вот только не было под рукой товарища генерала, на сотни
долгих верст вокруг не было ни одного начального государева
человека, кроме их троих. И не было, по большому счету, у двух
детей боярских иной дороги, кроме как обратно на восток — дабы не
потерять Даурской земли.
Тянуть не стали и выступили буквально через пару недель, 1
августа. Первым к Албазину ушел Бейтон, во главе отряда из 198
казаков. Толбузин остался в Нерчинске дожидаться оставленного
Бейтоном на Ангаре военного снаряжения, которое вскоре должны были
подвести. Военный отряд, не связанный женками, детьми и всяким
скарбом, добрался до спаленного Албазина намного быстрее — уже 10
августа были на месте. И здесь наконец хоть в чем-то повезло —
новопоселенцы обнаружили, что китайцы, уходя, не тронули посеянного
албазинцами хлеба, а это почти тысяча десятин. Пришлось казакам
срочно переквалифицироваться в крестьян и спасать урожай, запасая
продовольствие. И появление в конце августа Толбузина с оставшимися
людьми (316 человек) оказалось как нельзя кстати.