– Свою копию Вы получите после того, как я заверю их в конторе, – ответил он на безмолвный вопрос. – Примите мои поздравления, – отвесил посланник поклон и направился к входной двери.
– Спасибо, – сдавленным голосом отозвалась я.
– Завтра в полдень за Вами приедет карета, будьте добры быть готовы к этому часу, – напоследок бросил поверенный, а затем удалился, оставив меня в полном недоумении.
– Вот те раз. Попала, так попала. Главный вопрос: куда? – пробурчала себе под нос. – А впрочем… Ну что, Оливия Кроун, вот ты и «вышла» замуж!
Оливия Кроун… После той ужасной истории, связанной с Ральфом, я взяла девичью фамилию матери, решив начать все с чистого листа, словно и вовсе не существовало до этого Оливии Лебланк. Конечно, не существовало, ведь, судя по документам, именно Оливия Кроун вышла замуж за некоего сомнительного богатея.
– Что это за странный тип приходил к нам? – встревоженным голосом спросила Таная, буквально влетевшая в дом спустя считанные минуты после ухода нежданного гостя.
– Пленитель моей свободы, – ответила ей, тяжело вздохнув.
– В смысле? – недоуменно уставилась на меня танцовщица.
– Да поверенный богача, которого ты мне сосватала. Мы подписали брачный договор, – почти шепотом промолвила я.
– И как теперь тебя зовут? – мечтательно поинтересовалась она, присаживаясь на то место, где совсем недавно сидел немолодой мужчина.
– Сама еще не знаю, – честно призналась ей, меряя шагами небольшую гостиную.
– Это как? – удивилась Таная, наблюдавшая за моими метаниями.
– А вот так! – я и сама была недовольна неизвестностью, ныне окружавшей меня.
– В любом случае все складывается наконец-то в твою пользу, – заверила подруга.
– Ты так думаешь? Представь, в какую истерику впадут его родители, стоит им узнать, что их сокровище женилось на безродной девице, – я устроилась рядом с ней.
– Мне отчего-то кажется, что именно этого он и добивался, – задумалась Таная.
– Тем хуже для меня, – еле слышно прошептала, представив, что меня ждет впереди.
– Тебе следует думать только о своей выгоде, – возразила она.
– Моя мама пришла бы в ужас от моего поступка, – сокрушалась я, чувствуя себя не самым лучшим образом, ведь с самого детства мне прививали совершенно иные качества.
– Но ее нет, – печально изрекла танцовщица, накрыв мою руку своей.
– Ты права, – быстро стерла слезы, проступившие на глазах.