Тем временем в другой части двора заключенного освобождают от
цепей и предлагают на выбор любое оружие. Преступник берет щит и
внушительную дубинку со стальными клыками по всей длине оружия от
рукояти. Попадание такого оружия оставит болезненные и трудно
заживающие раны, а также явно вызовет сильное кровотечение, но я не
ощущаю страха.
Точнее, я боюсь оплошать перед лицом наставника, но сам бой не
вызывает тревоги, хотя это первая схватка вне бассейна для
выращивания чудовищ. Мне даже не нужно никакого оружия, я все равно
не умею им пользоваться. Я буду сражаться за право стать частью
ордена для поддержания закона и порядка, а мой противник — за свою
жизнь. У обоих более чем веская причина показать всё самое
лучшее.
— Вы все чудовища, — вдруг говорит приговоренный. — Носитесь со
своими законами, не обращая внимания на то, что не всегда есть
возможность их соблюдать. Даже если здесь я умру, то знайте, что
Ашкли тоже однажды умрет!
Никто из окружающих даже ухом не повел, а Оссанем кивком
приглашает начать. Я сразу же ступаю босыми ногами на холодные
камни двора, чтобы забрать жизнь преступника.
Я приближаюсь к приговоренному, помня об осторожности. Точнее, я
не осознаю это разумом, просто инстинкты хищника предупреждают о
том, что загнанная в угол добыча может оказать неожиданно сильное
сопротивление. Именно так происходит, когда я пробую обогнуть
оппонента для нанесения удара в незащищенное щитом тело, но
преступник резво поворачивается и пробует огреть дубиной с клыками.
Но, несмотря на устрашающий взмах, атака мне показалась какой-то
наивной и слабой.
По мере того, как я пробую пробиться сквозь защиту, всё больше
понимаю, что сильнее соперника. Внешне я худой на фоне мускулистого
мужчины, который к тому же выше на полголовы, но я все равно
сильнее и быстрее. Вероятно, не просто так орден Ашкли выращивает
чудовищ, ведь они очень приспособлены к охоте и убийствам.
Серьезное испытание постепенно в моем уме превращается в игру, хотя
стоящие вокруг члены ордена абсолютно серьезны.
Преступник рычит и переходит в атаку первым, намереваясь
запутать обманным ударом и ударить кромкой щита. Ясно это вижу, но
даю себя ударить, чтобы испытать крепость тела. На лице вспыхивает
боль, это было ожидаемо, но она куда слабее, чем можно было
ожидать, тело даже не отшатнулось. Это доказывает моё
превосходство, поэтому теперь уже я срываюсь в безумной атаке.