— Соберите мсье Нейтану с собой в дорогу еды и воды, — не
оборачиваясь, распорядилась и решительно направилась во флигель… но
там было пусто. Ская и его вещей не было и ничего в комнате не
указывало, что ещё несколько часов назад здесь любили друг друга
два человека. Пустое, душное помещение…
Гнев тотчас сжигающим пламенем мгновенно уничтожил мою обиду,
ком в груди испарился от яростного жара. Уязвлённое самолюбие
требовало крови, но усилием воли подавив в себе желание рвануть
следом за трусом и высказать ему всё, что я думаю о его побеге,
гордо вскинув подбородок и расправив плечи до хруста, я вышла из
комнаты.
— Мадам Делия… а Хлоя уже собрала для мсье Нейтана, — растерянно
проговорила Натиша, едва не сбив меня с ног у входа во флигель, и с
недоумением добавила, — и мсье Нейтан только что отбыл.
— Я знаю, — коротко ответила, пока не доверяя своей выдержке, и
глубоко вдохнув, как ныряльщик перед прыжком, добавила, — я буду в
саду.
Натиша если и заметила, что со мной творится что-то неладное, то
виду не подала. Лишь ободряюще улыбнувшись, поспешила по своим
делам, я же, не задерживаясь более, устремилась к выходу.
Сад благоухал… но почему-то сейчас приторный аромат цветов меня
раздражал, а непрекращающееся жужжание насекомых доводило до
бешенства. И повинуясь безотчётному порыву, я устремилась к холму,
на котором высилась большая башня. Только там, запыхавшаяся от
быстрого бега, устроившись на прогретом солнцем камне, я немного
пришла в себя.
Открывшийся передо мной вид: вьющейся по склону холма тропинки,
ярко-жёлтой после утрени влаги; сочной зелени сада, раскинувшегося
перед светлым домом, и бурых борозд пашен, как это ни странно,
умиротворял. А разноголосое пение птиц и тёплый, едва заметный
ветерок, запутавшийся в моих растрёпанных от бега волосах,
успокоили.
Не знаю, сколько я просидела, любуясь прекрасной природой
Акебалана, страной резких контрастов — ослепительного света и
глубоких теней. Очнулась от раздавшегося со стороны башни шороха.
Тот, кто приближался, точно не хотел меня напугать, поэтому
намерено шаркал подошвой по выжженной солнцем траве.
— Госпожа… на вашем месте я бы долго не засиживался на холме,
даже весной солнце бывает коварным, — заговорил мужской приятный
голос на вирданском с жутким акцентом, но мне удалось понять
Идира.