Лицедей. Траурный эндшпиль - страница 16

Шрифт
Интервал


По внешности об Алле сказать особо нечего — курчавые рыжие волосы, уложенные в стиле 80-х, косуха с гербом какого-то байкерского клуба, в ушах круглые кольца, в носу кольцо на манер бычьего, а ещё она напомажена и намакияжена по самые помидоры...

Вскидываю трофейный АК-103 и без раздумий открываю огонь.

Восемь попаданий пришлись в щит личного оберега, а затем в игру вступил «Филя».

Эта дрянь молнией метнулась в моём направлении, ещё до того, как сама Алла успела среагировать. Отпускаю висящий на ремне АК-103 и выхватываю из ножен палаш.

От первого броска мне удалось увернуться, но «Филя» проявил необоримое сопротивление инерции и закрутился вокруг выставленной к нему левой руки. Я чего-то такого и ждал, поэтому сразу же среагировал рубящим ударом.

«Филя» оказался крепким, но против мощного удара не выстоял и отделился. Хватка сразу же ослабла, а снизу раздался очень болезненный и протяжный крик. Обрубок начал резко возвращаться к хозяйке, а я бросил палаш в ножны и вскинул АК-103.

Обладатель второго голоса цеха уже заполз за запыленный станок, а Аллочка старательно отползала за колонну, оставляя за собой кровавый шлейф. Видимо, раньше успешно справлялась на реакции «Фили», а теперь что-то пошло не так.

— На помощь! — крикнул второй голос цеха. — На нас напали!!!

Стреляю в отползающую Аллу, но все пули пожирает личный оберег, причём уже второй по счёту.

Второй голос пытался стрелять, но делал это очень неприцельно — он высунул автомат и палил куда-то в моём направлении.

У Аллочки закончились личные обереги и она поймала задницей остаток магазина, после чего я дождался, пока второй голос цеха уйдёт на перезарядка и спрыгнул на производственную площадку с палашом наголо.

— Мужик, стой! Я сдаюсь! — завопил второй голос.

Но пленные мне не нужны, ведь скоро придут его друзья, точно услышавшие его воззвание.

Пинком отбрасываю новенький АК-74, то есть пребывающий в отличном состоянии, после чего протыкаю грудь второго голоса цеха остриём палаша Мученика Кассиана.

Четыре бакелитовых магазина переехали в мой подсумок, а ещё я прихватил рюкзак, полный ценностей. Первый голос, жестоко задушенный Филей, тоже поделился со мной целыми пятью магазинами.

— Что боем взято — то свято, — произнёс я, после чего ощупал труп на предмет нательных ценностей. — Ох, что за великолепие...