Отдав приказ своему водителю ехать домой, он переводит взгляд на меня. Я его чувствую. Сама смотрю лишь в окно, не желая встречаться взглядами с предателем.
Я больше не буду… Не буду вспоминать день нашей свадьбы. И все остальное не буду. Я забуду. Это уже все неважно. Его больше нет для меня. Скоро он это поймет.
Когда выезжаем во двор, я продолжаю сидеть в машине.
Ярослав открывает дверь, но тоже не выходит.
— Идем в дом, — просит, но в то же время я слышу приказ в его голосе. — Эля…
— Не хочу.
— Выйдите, — командует он своему охраннику и водителю, и те тут же выполняют приказ. Он к этому привык. Он и мне раньше постоянно приказывал. Я приняла его таким, какой он есть. Все, что мне было нужно, так это чтобы он любил меня. — Пойдем в дом, Эля, — касается моего локтя, но дергаюсь.
— Не трогай, я сказала. Не прикасайся!
— Ты зачем меня злишь? — давит взглядом в упор Ярослав. — Чего ты сейчас пытаешься добиться своим детским поведением?
— Попроси отвезти меня ко мне домой.
— Здесь твой дом.
— Уже нет.
Скривив лицо, Ярослав дергается и выходит из машины. Обходит ее и, открыв дверь с моей стороны, с легкостью вытаскивает меня. Затем хватает мое пальто с сиденья и накидывает мне его на плечи. Сумку мою берет. Дальше за руку тянет к дому, порог которого мне противно переступать, но я вынуждена.
— Да отпусти! — уже в холле нахожу в себе силы дать ему отпор и вырваться. — Дай сюда, — отнимаю у него сумку и, сбросив сапоги с ног, бегу наверх.
Залетаю в нашу комнату, кладу кольца на его прикроватную тумбочку и, прежде чем он появляется, успею закрыться в ванной комнате, в которую он тут же начинает ломиться.
Ни на секунду меня не оставляет!
— А ну, открыла, — требует Ярослав. — Эля! Немедленно!
— Да оставь ты меня! Не хочу тебя видеть! Убирайся!
— Я тебя не оставлю. Что ты там задумала? — кричит Ярослав, а я отстраняюсь к ванне, на край которой сажусь, всхлипывая. — Эля! Я сейчас выбью дверь, если ты не откроешь!
— Меня тошнит! — лгу я. — Уйди!
Молчит. Больше не тарабанит в дверь.
— Если не выйдешь через пять минут, то… — не договаривает угрозы, — Не заставляй меня волноваться, — уже мягко просит, — я буду тебя ждать.