— Что?... Почему? Тебе даже тридцати еще нет.
— Через полгода будет. И я старородящая.
— Да что ты говоришь такое? — искренне возмущаюсь. — Ты в каком веке живешь? Сейчас и в сорок первого ребенка рожают. Ты еще одного ребенка сможешь родить легко.
— Не знаю, не знаю… — видно, что ей приятно было такое услышать. — Пока Мотя хотя бы в детский сад не пойдет, то вряд ли мы еще об одном ребенке задумаемся.
— Смотрите сами.
— Ну а вы?
— Ты о чем? — приподнимаю бровь.
— Вы с братом уже как три месяца женаты.
— И?..
Кажется, я знаю к чему она клонит.
— Ну, мой брат не молодеет, — загадочно улыбается Ева. — И я вижу, что вы очень близки. Уверена, что брат тоже хочет детей. Вы говорили с ним об этом?
— Эля, — окликает меня Ева. — Что такое?..
— Ничего, — качаю головой и делаю еще глоток чая. — Все нормально. Так, задумалась.
— О детях?
— Что? — часто моргаю.
— Ну, я спросила тебя о том, говорили ли вы с братом о детях.
Угу, о том я и задумалась. Только поздно обсуждать. Ребенок уже есть. И как все было бы прекрасно, не узнай он о нем.
— Я… я не знаю, Ева, — выдыхаю не без грусти.
— У вас что-то не так? — осторожно спрашивает меня золовка, чуть подаваясь ко мне. — Мой брат что-то натворил? Да нет, не может быть… — рассуждает Ева. — Он всегда к тебе с особой нежностью. Я ни с кем своего брата таким не видела.
Слегка приподняв уголки губ, я изо всех сил стараюсь подавить в себе слезы.
Дальше будет только хуже… Я еще не до конца осознала случившееся.
За разбитым сердцем следует что-то еще. Долгое и мучительное.
Я молчу, а Ева ерзает на ковре, чувствуя мое настроение.
— Можно у тебя спросить одну вещь? — следом спрашивает Ева.
— Конечно, — чувствую, что вопрос будет непростой, и касающийся меня и Ярослава.
— У тебя был кто-нибудь до моего брата?
Я снова медлю с ответом, поэтому вижу, что Ева сама какие-то выводы про себя делает.
— Нет, — отвечаю ей. — До Ярослава у меня ничего серьезного не было, кроме… кроме одного инцидента чуть больше двух лет назад с одним парнем, который чуть меня не изнасиловал.
— О, Господи… — смотрит Ева шокировано. — Мерзавец был наказан?
— Не поверишь, но я его пожалела.
— Как так?..
— Тогда дома все было непросто. У папы были проблемы в бизнесе, мама только начала болеть… Я не хотела головной боли для них.
Ева смотрит на меня с теплотой и пониманием, кивая.