Роксана оказалась права: мне, действительно, требовалось что-то
попроще напитков, прошедших несколько видов очистки. Обычная
холодная вода из деревенского колодца, которую я жадно глотала
прямо из ржавого ведра, была невероятно вкусной. Странное дело, но
чем больше я пила, тем яснее становились мысли, а озноб, наоборот,
отпускал. С каждым новым глотком я чувствовала себя все лучше.
Усталость проходила, мышцы расслаблялись, и ночь уже не ощущалась
холодной, несмотря на то, что я была практически раздета.
Силы возвращались, а вместе с ними появилось и чувство, что все
будет хорошо. И все так и было, пока не случилось неожиданное.
Память, так бережно хранившая свои секреты, сдала позиции.
Воспоминания нахлынули подобно разрушительной волне, разбившей
вдребезги мою уверенность в завтрашнем дне. Пальцы дрогнули,
выронив ведро. Падая, оно чиркнуло по ноге, но боли я не
почувствовала. Я вообще ничего не чувствовала здесь… в настоящем.
Потому что ощущения, которые переживала сейчас, были родом из
прошлого.
В одном Рокси все-таки ошиблась: меня не изнасиловали.
Собирались, но не успели, потому что я слишком рано пришла в себя и
сломала грязные планы омерзительной троицы. Они прятали лица за
масками, но я запомнила каждого. Их запах, рельеф мышц, лоснящуюся
в свете софитов кожу с черно-красными наколками, их повадки и
голоса… Такое не забывается!
Как именно эти уроды умудрились скормить мне снотворное, я так и
не поняла. Наверное, все-таки добавили в чай, как и подозревала. Но
они просчитались, не зная, что омолаживающие процедуры, которые я
проходила в мастерской, изменили также некоторые реакции моего
тела. Дурман перестал действовать раньше, чем у обычных людей, и… я
очнулась.
Первое, что увидела — серую плиту потолка со свисающими на цепях
лампами. Подвал, оборудованный под комнату для секс-развлечений,
напоминал пыточную с установленной напротив кровати камерой из
числа новинок, привозимых с Большой Земли. Такие стоили дорого… как
и кино для извращенцев с настоящими сценами насилия. Удивительно,
что похитители не пристегнули мои руки к спинке кровати. Это их и
погубило.
Их… Или меня?
Лоб снова начало жечь, и я, стерев остатки воды с подбородка,
прижала к нему влажную ладонь в попытке усмирить боль. А перед
глазами продолжали проплывать жуткие картины с моим участием.