Эх. Ничего я не знаю. Двое вроде бы? А вдруг больше?
- Увы, нет. Я была не вполне в себе после того, как меня ударили
по голове.
- Я весьма сочувствую вашему бедственному положению, Ольга
Дмитриевна, - сказал он, не сводя с меня глаз. – Но я реалист, и
понимаю, что сделать можно, а что – нет. И обвинить людей в
преступлении сейчас имеется возможность лишь в том случае, если
есть какие-то доказательства. Просто так, знаете ли, пальцем не
ткнёшь и отвечать не заставишь. Умные все стали. А вещи ваши уже
новых хозяев нашли, у местных скупщиков краденого это дело
нехитрое. Я смотрю на вас, вижу, что вы барышня приличная, не
бедствовали, значит, надо полагать, и вещи ваши были добротные и
хорошие, на такие спрос, их сбывают быстро.
- Вы думаете, надежды нет? – спросила я так, на всякий
случай.
- Я сомневаюсь. Кто ж я таков, чтобы судить, есть ли та надежда?
– он остро глянул на меня. – А вот будьте любезны, скажите мне
следующее. Зимин ещё вчера передал мне сведения о вашей тётушке, и
знаете ли, мы не нашли в реестре землевладельцев никакой Галины
Александровны Филипповой. Ни в Иннокентьевском, ни в Сибирске. Вы
знаете, отчего так?
Уж конечно, я знаю, отчего так. Но – я не собираюсь ему
рассказывать. Уж лучше доктору.
- Нет, - я просто покачала головой. – Не знаю. Я не могу понять,
что со мной случилось, и как я оказалась в этом самом переулке, где
повстречалась с вашими грабителями. Я уже второй день не могу
собрать вместе детали моей прежней жизни. Доктор Зимин говорит, что
так бывает после травмы головы.
- И в самом деле, бывает, только вот кажется мне, что вы, Ольга
Дмитриевна, чего-то не договариваете, - он сощурился и смотрел
внимательно.
Имею право, да? Хочу и не договариваю.
- Знаете, я рассказала всё, что могла. И мне в самом деле
тревожно, потому что я не понимаю, как известить мою тётю о том,
что я жива. И она забрала бы меня домой.
- Может быть, ваша тётя вовсе не собирается забирать вас домой?
Или, может быть, вы сбежали из дома и не желаете, чтобы вас
нашли?
- Зачем мне это? – не поняла я. – Я наоборот, хотела бы
вернуться. У меня там дела и друзья.
- Вы ведь не замужем?
- Нет, а какое это имеет значение?
- Такое, что во всём должен быть порядок. Зимин уверен, что вы
его не обманывали, а я вот не уверен, вовсе не уверен. Потеря
памяти – это очень удобное объяснение. Вы на самом деле можете
скрываться от мужа, от кредиторов, от правосудия – да мало ли, от
чего! Я завтра же отправлю посыльного с вашими приметами в
полицейское управление, чтоб разузнал. Вдруг вы находитесь в
розыске? И как вы можете доказать, что вы на самом деле Ольга
Дмитриевна Филиппова? У вас есть паспорт? Или вы знаете
свидетелей?