Песнь о ЮнМи или Несбывшиеся сны - страница 68
— Ты должна понять это сама…
После этих слов МуРан всегда просыпалась. И ей казалось, что в полночной тишине негромкое эхо повторяет, постепенно затухая: "Сама… Сама… Сама…"
А на следующую ночь тот же сон, один в один. И мучительные размышления до самого утра. И вялость весь день, и дурное настроение, и головные боли, от которых не помогают лекарства.
Посещение храмов Чогеса и Бонгунса со щедрыми пожертвованиями и подношениями никакого облегчения не принесло — богиня во сне всё так же укоряла и требовала исправить ошибку.
Итогом долгих раздумий и явилось непростое решение посетить шаманку. Раз уж наврала, что гадала на ЧжуВона, то, может быть, сделать это на самом деле. СанУ не пришлось даже искать адрес самой сильной сеульской мудан, поскольку жена его несколько раз пользовалась её услугами, и дорогу туда он знал очень хорошо. Это очень сильная мудан, сказал он, она была ученицей самой КымХва. (Потомственная шаманка Ким КымХва (1931–2019) была известна всей стране, как "народная шаманка", и даже удостоилась звания "Живое национальное достояние Республики Корея". Прим. автора.)
Ну что ж, раз приехала, надо идти. Набравшись решимости, госпожа МуРан тяжело выбирается из автомобиля, оправляет одежду и неторопливо шагает ко входу в дом. Слуга, предупреждённый о визите очень непростой посетительницы, низко поклонившись, произносит:
— Добро пожаловать, госпожа Ким. Мудан Бо ТхэХи ожидает вас.
Госпожа МуРан проходит в комнату и в некотором замешательстве останавливается, едва переступив порог. К её удивлению вместо ожидаемой старухи с изрытым морщинами лицом мудан оказывается хорошо выглядящей женщиной лет сорока. Она стоит с закрытыми глазами посреди комнаты, держа в руках большой веер, украшенный изображениями богов или святых.
— Не стесняйтесь, высокая госпожа, — произносит мудан, по прежнему не открывая глаз. — Проходите, садитесь. Я вижу внутренним взором, что вы пришли просить не о себе. Судьбу которого из ваших внуков вы хотите узнать?
— Я хочу узнать… кхм-кхм, — закашливается МуРан. — Хочу узнать, что ждёт моего младшего внука?
— Вы принесли то, что нужно?
— Да, вот прядь его волос.
Перед мудан стоит небольшая жаровня с тлеющими углями. Она бросает на них щепотку порошка, смотрит некоторое время на струйки дыма, потом закрывает глаза и начинает покачиваться в такт барабанам йондо, на которых играет сидящая чуть в стороне помощница. Наконец на угли летит прядь волос, они с треском сгорают, плавные движения веера заставляют всплывающий дым колебаться, создавая причудливые фигуры, усмотреть в которых что-либо определённое госпожа МуРан не в состоянии. Но общая обстановка, аромат сгорающих благовоний, множество зажжённых свечей, блеск позолоченных сосудов, движения шаманки, ритм барабанов постепенно вгоняют её в подобие транса.