Впрочем, дело разрешилось, а остальное неважно.
Хотя пришлось постараться.
— Эй, попугай, с тебя двадцать тысяч серебра, — сразу влез
кто-то из торгашей, стоило прибыть страже.
Немало народу его поддержало. Смешно, что большинство из них не
имели никакого отношения к беспорядку.
У одних прилавки находились слишком далеко, чтобы пострадать.
Другие, вообще, не имели никакого отношения к торговле. Местные
работники, попрошайки и воры.
— Вы знаете меня, десятник?
Первым делом я хотел узнать уровень своего авторитета.
— Да, господин Монк. Вы первый ученик секты Беззаботного Меча, —
ответил он без пренебрежения.
Это значило, что он знает о моём знакомстве с градоправителем
Скайпина. В ином случае, от хмыка или презрения не удержался бы.
Пока никто из стражи, кто знал о секте и не знал о дружбе с Колли
не проявил уважения.
— Я сам лично посчитаю ваши убытки. А уважаемая стража мне в
этом поможет. И если вы решили, что занять городскую стражу шутками
это весело, то… — не стал я заканчивать, позволяя работать их
воображению.
Само собой для речи я воспользовался ци. Чтобы все хорошо
слышали.
Этого хватило, чтобы непричастные зеваки и мошенники
разбежались. И через пятнадцать минут я почти всё оплатил, не став
трогать расклеившегося спесивого попугая.
— Почтенная госпожа Тора Ко, остались только вы? — обратился я к
старушке с которой всё началось.
— Бессмертный Монк, к чему такой тон между старыми знакомыми, —
съехидничала старушка из Бяорада.
В отличии от остальных жителей деревни она не испытывала ко мне
особого уважения. Наоборот, будучи единственной, деревенской
знахаркой, она считала меня подозрительным типом.
Кстати, к Айке она относилась тепло. Даже учила своему
искусству. Плодами которого малявка кормила меня. Будто я не её
любимый, старший братик, а подопытная крыса.
— Как скажете, бабуля Ко. Сколько вы хотите? Тысячу? Пять?
Десять тысяч? — посмеялся я в ответ.
Вся её лавка с товаром стоила, максимум, пятьсот серебра. Но с
её вредным характером я не сомневался, что она попросит в десять
или в двадцать раз больше.
— Ничего, — удивила она меня. — Я старая женщина и скоро покину
этот мир. К чему мне деньги?
Я поднял за шкирку плачущего попугая и встряхнул.
— Извинись перед бабулей Ко, паршивец!
— Я прошу прощения почтенная госпожа Ко за своё наглое
поведение, — послушно сказал хулиган и даже попытался упасть на
колени.