– А может, глазунью? А?
– Не откажусь, но…
– Никаких но! Я за готовку, а вы общайтесь. Если неудобно
здесь, то идите в гостиную или на балкон, а я вас потом позову, – ответил Василий,
забирая из рук мамы яйца и зелёный лук.
– Ты самый лучший, – ответила ему мама, быстро чмокнув мужа
в щёку. А потом подошла ко мне и спросила: – Здесь поговорим или в гостиной. На
балконе есть подвесные кресла и вид красивый.
– Давай на балконе…
Она пошла вперёд. И я обратила внимание, что её походка
стала лёгкой, плечи расправлены, да и одета она была не в халат, как раньше, а
в лёгкий костюм, состоящий из просторной футболки и штанов.
Мама открыла дверь на балкон и пропустила меня вперёд,
позволяя получше рассмотреть маленький оазис. Большую часть балкона занимали
разнообразные растения: небольшие пальмы, как минимум пара видов фикуса и ещё
что-то из цветущих. Среди двух пальм я увидела беговую дорожку, а вот возле
стены справа от нас висели два подвесных кресла нежного карамельного цвета,
напоминающих шатёр с мягкими подушками внутри. Я присела в ближайшее ко мне, ожидая,
когда мама разместится во втором.
– Мам, я…
– Тая…
В один голос заговорили с мамой и обе тут же замолкли,
погружаясь в неловкое молчание. Вот вроде бы пока ехала сюда, мне столько всего
хотелось сказать, а сейчас… Сейчас, мне кажется, что это всё неуместно. Кроме:
– Прости.
– Я бы ещё раз хотела извиниться, – снова одновременно со
мной заговорила мама.
– Нет, мам, ты была права. Я совершила глупость, выйдя за
Вову.
– В этом есть и моя вина. Если бы я на тебя не давила,
думая, что знаю, как тебе лучше прожить свою жизнь… Это неправильно. Нельзя
решать за другого человека, как ему жить, даже если это твой ребёнок, – тихо
сказала мама.
– Мне тебя очень не хватало… Прости, что я тебе тогда
столько всего наговорила. Ты… Я только недавно поняла, что ты хотела до меня
донести. Я развожусь с Вовой.
Повисло молчание.
– Когда я последний раз звонила тебе… Тогда, после нашей
ссоры, Вова сказал, что ты больше не хочешь меня видеть, потому что из-за нашей
ссоры ты потеряла ребёнка. Это правда?
Я открыла рот и закрыла. Вот же сволочь! Как всё вывернул.
– Нет. Вернее, я действительно потеряла ребёнка на двадцатой
неделе. Но в этом нет твоей вины. Софья Петровна оттягивала вызов скорой и мне
не давала позвонить. А когда началось сильное кровотечение… В общем, врачи
сказали, что вызови их хотя бы на полчаса раньше и всё было бы хорошо. Правда,
пришлось бы немного у них полежать. А так… Давай не будем об этом. Хорошо?