Лично я мог спокойно работать за ноутбуком без ущерба для здоровья примерно двое суток. И даже больше. А вот люди, понятное дело, не могли.
Покосившись на Даринкова, словил его понимающий взгляд уже заметно красных глаз, мысленно усмехнулся.
Что уж тут поделать. Оборотни в людском мире одновременно скрывались и не скрывались. Бывая всегда на виду и спокойно работая с людьми в человеческих компаниях.
И до сих пор о нас толком никто и ничего не знал. Исключения, конечно же, были.
Предначертанные человеческие пары и близкие проверенные друзья.
Предначертанные и сами никогда ни с кем не делились, что его (ее) муж/жена ― не человек.
Нет, это не запрещалось. Просто для них, после обретения пары, делиться с кем-то посторонним о нашей сути становилось противоестественным.
Ненужным и лишним.
С близкими друзьями в большинстве случаев была та же схема, что и с парами.
Никто не болтал языком.
Даже если кто-то из людей мог и проболтаться, а это даже не единицы, а много меньше, кто этому человеку поверит без доказательств?
А даже если и были доказательства, то их быстро уничтожали.
Доказательства. Не людей, как вы, верно, уже успели подумать.
Но все же бывало, г-хм, разное.
Из задумчивости меня вырвал звонок смартфона. Вытащив его из кармана брюк, мысленно ругаясь на их узость, мазнул по экрану.
Айсар.
Значит, уже приехал, хорошо.
Переговорил с братом, пообещал через некоторое время зайти к Котиковой, невольно расплываясь в хищной улыбке.
Леночка, надеюсь, ты меня ждешь?
* * *
До приемной я мчался на всех парах. И совсем не для того, чтобы повидать братца.
Все мои мысли занимала коварная, холодная блондинка.
Перед глазами мгновенно встали такие яркие картинки, героиней которых являлась Лена, от чего медведь внутри радостно и довольно заурчал, а я даже сбился с шага.
Картинка обнаженной связанной Лены на столе по одной из техник шибари развеялась словно дым, вытесненная неприятными мыслями:
«Когда она успела так прочно обосноваться в моей голове? Тьфу!»
— Впрочем, неважно, — шепнул себе, улыбнувшись. Медленно, словно хищник, почуявший сладенькую добычу, подступил к двери приемной. — Об этом я подумаю потом.
К тому же, возможно, после того как в первый раз ее разложу, предварительно отходив по бархатной коже мягкой плеткой, слыша приятные слуху вскрики блондинки, затем резко заполню ее лоно под ее судорожные выдохи... Может, тогда меня и отпустит.