Ну что ж, пожалуй, следует приступить. Смыкаю пальцы обеих руку,
тянусь, делая «Хрусть» суставами, зеваю, слегка разминаю шею. И...
понеслась!
***
Теперь представьте, что за кадром играет что-то медленное,
неторопливое, романтичное. Что-то вроде Эдит Пиаф — Рья-до-рья.
Некий городской шансон, под который приятно гулять по широким
улицам города, омытым свеженьким летним дождиком.
Так вот, за кадром играет это. А в кадре примерно следующее.
Длинный пацан, получив по яйцам, сгибается и визжит, как койот,
которого жёстко кастрируют. Пухлая девчонка спотыкается о него,
летит вперед и каким-то хреном протыкает щеку острым карандашом.
Обливается кровью, орет.
Конопатый придурок, который бежал со стулом, лишается своего
орудия. Стул улетает назад, с грохотом разбивает окно и падает
вниз. Сам веснушчатый берсерк отправляется в то же место, совершив
отличное десантирование.
На жирного коротышку валится шкаф с бумагами. Бугай подлетает в
воздух, приземляется на парту и ломает ее на две части. Мусорное
ведро оказывается на башке худого белобрысого пацана.
Тот несется с ним по всему классу, орет как резанный дятел, и
бьет в челюсть красотку, которую только что зажимали. За нее
вступается кто-то. Начинается жуткое месиво.
Да что там говорить. Прозой это точно не описать. Такую эпичную
битву можно передать лишь языком великой поэзии. Итак:
Изведал школьный враг не мало.
За то, что демона достал он,
Люлей огреб толпой.
Сверкали задницы и груди;
Смешались в кучу парты, люди.
И вопли пизженных ублюдий
Слились в протяжный вой.
***
И вот, закончив эту драку, последней гниде драл под сраку... А
черт, теперь уже можно в прозе. Так вот, последний сутулый парнишка
с кривыми желтыми зубами пытался применить магию.
Долбанул его легкой практикой, отбросив к учительскому столу.
При этом стал медленно напирать, угрожая острой, обломанной об
кого-то указкой.
— Эй! Ээээ, ты чего? А ну отстань! Псих помешанный! — выдал тот,
бледнея от страха.
Потом подвинул кресло учителя, прижался к подоконнику и
уставился на меня глазами по пять рублей.
— Помешанный говоришь? Сейчас я помешаю твои грязные
внутренности этой штуковиной, — злобно отвечаю ему.
— Что? Не надо, я сам! — истерично бросает он и прыгает из
разбитого окна, словно Бэтмен.
— Эй куда, мы еще не закончили! — с досадой кричу ему.