— Да, господин, это здорово, — фальшиво улыбнулся приказчик.
— Ага, еще как. Но если наши ученые будут дохнуть как мухи, то
придется ждать сотню лет. Хотя ладно, плевать. Я позвал тебя сейчас
для другого. У меня есть пара важных вопросов об этом чертовом
Волкове.
— До меня дошли слухи, что этот грязный прыщ еще жив. К тому же
он укрепляет позиции в школе и даже кого-то облил дерьмом в
туалете... — сказал господин, вальяжно попивая коньяк.
— Что? Каким дерьмом? — удивился Иннокентий.
— Тем, которое ты вечно льешь в мои уши, любезный! Вообще,
подростки любят преувеличивать. Мне плевать как было на самом деле.
Главное, что эта мерзкая падаль пытается расправлять плечи. А
должна быть в могиле, причем уже несколько дней. Не так ли, мой
верный приказчик? — повел бровью Горский, кусая тонко отрезанную
пластинку сыра.
— Господин, я все сделал! — выпалил собеседник, залпом выпив
коньяк. — Малолетка пошла на поводу, и сама натравила головорезов.
Его повели в лес или куда-то еще. А дальше...
— Да, дорогой друг, что же там было дальше? — медленно спросил
Горский, наливая себе вторую.
— Что? Ну дальше, на них кто-то напал. Говорят, чернокнижник
какой-то, который сбежал из психушки.
— Черно, мать твою, книжник??? — выпалил господин и громко
стукнул по столу кулаком. — А почему этот долбанный чернокнижник
искалечил и убил всех, кроме одного никчемного слабака?
— Не знаю, господин. Я не могу это знать... — промямлил, ерзая в
роскошном высоком кресле.
— Хмм, а кто может? Кто же может знать, как не мой главный
приказчик, которому поручил самое важное дело, — фальшиво улыбается
Горский.
На его ладони под кожей вспыхивает иероглиф, из руки вырывается
тонкий луч лазера, который пролетал возле головы Иннокентия и
слегка прижигает ухо.
— Ааа! Ой, больно... Господин, больно, — стонет, хватаясь за ухо
и сгибаясь к столу.
При этом приказчик попадает лицом в баночку с красной икрой,
которая приклеивается к кончику носа.
— Аха-ха, аха-ха-ха, не могу! Не успели прижечь тебе жопу, как
клоунский нос нацепил. Охо-хо, Иннокентий! Ну ты даешь, Иннокентий.
Вот за это тебя и люблю: тонкое сочетание серьезности и веселья.
Исполнительность, правда, хромает в последнее время. Но с этим мы
еще поработаем. Наливай еще по одной, — с трудом пытаясь обуздать
смех, выдает Горский.