— Магн Итвис, Золотой Змей Караэна! — заорал мужик с копьем. —
Мы, народ Караэна, провозглашаем вас народным капитаном! Покарайте
наших врагов!
И он упал на одно колено. Спустя несколько секунд остальные
последовали горожане последовали его примеру.
Примерно через час я ехал по улицам Караэна окруженный ликующей
толпой. Рядом Сперат гордо нес флаг моих цветов на кавалерийском
копье. Я махал рукой и прятал растерянность за улыбкой. Вернуться в
Караэн я не то, чтобы не рассчитывал, а даже и не мечтал. Все
складывалось как нельзя лучше. Теперь главное — не потерять ритм и
оседлать волну. А то я сам себе не прощу.
***
— Вы удивительно много успели для человека, который отрицает
свою причастность к происходившему в городе, — сказал мне Вокула
через две недели.
— Я подозреваю, что это похвала, — ответил я своему казначею.
Это была утренняя аудиенция, помимо казначей вокруг меня собрался
близкий круг тех, кому я мог доверять. Помимо Гвены, Эглантайн и
Сперата, в него вошли Эфест, Леон и Вокула. — Или то, что наиболее
близко к ней, учитывая твой знаменитый характер, сеньор Вокула.
Сидящие за столом сдержанно улыбнулись.
Эфест был нами допрошен с пристрастием за время наших совместных
путешествий, но все же в ближний круг он попал как ценный советник
по магии и... Новый Ректор Университета. Не могу сказать, что
выдвинув его кандидатуру, я нашел полное понимание у лекторов.
Пришлось демонстративно окружить Университет разъяренной толпой
горожан, усиленной свирепыми горцами и решительными долгобородами.
Это были весомые аргументы. Однако, не меньше половины работы
сделал сам Эфест. Он смог найти подход к сумасшедшим психам,
посулив каждому что-то свое. И, к моему удивлению, очень быстро
стал в Университете человеком уважаемым.
Утренняя планерка проходила в неформальной обстановке. В моей
любимой почти японской беседке. За едой. Я совмещал приятное с
полезным, экономя время. Остальные могли присоединиться, но пока
еще далеко все решались.
Своей фразой Вокула подвел итог моей политической перестройке. Я
сформировал нечто, что могло быть названо парламентом. От каждой
сотни, записанной в Серебряной книге, был выбран один представитель
в Нижнюю палату. Таких набралось тридцать шесть. От каждых десяти,
записанных в Золотую Книгу, тоже по одному. Этих набралось больше
сорока. Разумеется, аристократы в принципе не могли бы сидеть в
одном помещении с простыми людьми — дело бы неизбежно кончилось
конфликтами. Поэтому я отделил первых от вторых, сформировав
Серебряное и Золотое Собрания. Вокуле пришлось попотеть, составляя
свод правил для моего парламента. Не став изобретать велосипед,
большую часть обязанностей и прав я оставил за Серебряными. Как
нижняя палата парламента в моем мире. Они могли создавать законы,
вносить в них правки, формировать комиссии по отдельно взятым делам
и назначать ответственных. Золотые могли только принимать или не
принимать готовые решения. С последним было плохо — слишком
запуганные недавними кровавыми событиями, аристократы не хотели
ссориться с топ-топами снова.