– Вов, ну ты мне-то скажи:
чё-кого?
– Перевожусь.
Я подождала продолжения – не
дождалась.
– Ну, чё клещами-то всё?..
– Чё – «ну»? Пыталась давить
авторитетом, плакала, что с таким трудом договорилась в интернат
нас устроить... Пока я не пригрозил, что не просто к отцу уйду, а
ещё и на неё заявление напишу в собес* и в опеку. Про аморальное
поведение.
*То, что потом будет называться
соцзащитой.
– И чем дело кончилось?
– А ты как думаешь? Как обычно –
«Знать тебя не хочу! Ты мне больше не сын!»
Да, чего-то подобного я и опасалась.
В животе похолодело.
– Да ё-моё...
– Нормально. Пока психовала,
потребовал, чтоб она в письменном виде мне всё это оформила.
– И она написала?
– Ещё как. Что согласна на моё
проживание с отцом.
– А Наташа?
– В Пивоварихе в школу пойдёт. А на
выходные будет к матери ездить, – Вовка посмотрел на меня подняв
брови, – а я – нет. Не поеду, – в голосе Вовки отчётливо
прорезалось рычание.
– А алименты?
– А она не подавала, отец так носил.
Да ещё и лично ей подкидывал. Но теперь я, – Вовка отчётливо
скрипнул зубами, заставив меня передёрнуться, – буду настаивать,
чтобы он это прекратил. Учитывая, что бо́льшую часть времени Наташа
будет у бабушки с дедушкой, мать ещё и им должна подкидывать. Так
что пусть отец лучше им помогает.
– Логично.
– Ну вот... Потом позвонил бабушке,
она отца отправила, он на мотоцикле приехал. Всё моё барахло
прекрасно в коляску влезло.
Я подавленно помолчала. Ну, видать,
судьба такая. В прошлый раз, сколько я ни старалась, отношения
между ними вдрызг разладились, и в этот, видать, судьба такая же.
Как говорится, не жили кудряво, нефиг и начинать...
Вовка порылся в сумке, достал слегка
смятый лист с размашистой (прямо-таки огромной, на нервах) росписью
матери:
– На, к документам сложи. И давай,
больше про это меня не спрашивай. И так тошно.
Я немного потаращилась в окно,
решила, что как бы кисло ни было – жить как-то надо, и пошла чайник
ставить. Еда – она всегда успокаивает.
Потом мы разослали по редакциям
заполненные договора и продолжили решать хозяйственные вопросы.
Вот, к примеру, купили кур-несушек (и трёх петухов в придачу). На
птицефабрике нам сказали, что это леггорны. Возможно, не соврали,
поскольку остатки перьев были таки белые.
Да, как любая содержащаяся в страшной
тесноте птица, эти