– Толпа не вызывала у меня никакого дискомфорта. – Припомнил я,
предварительно прикинув, для чего может понадобиться фильтровать
поток улавливаемых мною мыслей.
– Ну, это дело твоё, Артур. Просто многих гнетёт то, что они как
будто подсматривают за своими друзьями, знакомыми, семьёй… – Что ж,
меня к этой категории причислить нельзя. – Если тебя это не
волнует, то и чёрт с ним, займёмся обратным: намеренным
сканированием.
– Хельга говорила, что за такое по головке не погладят…
– Если заметят. – Я вскинул бровь. – Что? Сам же видел во мне
«хулигана», а теперь удивляешься?
Значит, мои мысли частично утекли. Дерьмово. И даже думать не
буду о том, о чём нельзя думать. Во избежание.
– Один вопрос, Дима. Могу же я так тебя называть?
– Никаких проблем. – Парень размял шею. – Спрашивай.
– Почему ты взялся меня учить, да ещё и так? Подозреваю, что
«базовая программа» выглядит совсем иначе…
– Тебе правду сказать или честно ответить? – На субъективную
пару секунд я всё-таки завис, но быстро уловил суть этой фразы.
– Я бы выслушал оба варианта.
– Ну, первое – мне приказали, а я птица подневольная,
контрактами связанная и приказы выполняющая. – Это правда, в
которой нет ни слова лжи. – А второе – я наконец-то встретил
человека, потенциал которого не уступает моему! И просто отдать
тебя боевикам, которые наверняка загубят твой потенциал своим
дуболомством… Да ну их нахер, я так тебе скажу!
– Критичненько. Но мне нравится. – Хвалите меня полностью! –
Тогда давайте приступим, учитель.
Блондин довольно осклабился, расправил плечи и начал выхаживать
передо мной взад-вперёд, толкая речь и активно жестикулируя. Ну
надо же: второй псион-ровесник, и тоже с задатками наставника!
Повезло, или это в целом весьма распространено? Кто знает…
– Итак, проецирование мыслей. Теорию ты и сам потом подтянешь,
так что мы перейдём к сжатому пересказу и практике. Запоминай, но
пока не повторяй…
Я обратился во внимание, решив сходу продемонстрировать, на что
способен мой разум. Потому что два месяца учиться основам – это, с
моими-то возможностями, всё равно что микроскопом гвозди
забивать.
Наверное…
Всё занятие включая практику отняло у меня шесть часов, и в
конечном итоге я вогнал Синицына в депрессию. Он-то думал, что это
его таланты находятся вне всяких рамок, но появился я, задумчиво
послушал объяснения наставника – и за считанные часы обучился всему
тому, что блондин планировал преподавать мне в первую неделю. За
что бы я ни взялся – всё получалось с наскока и ощущалось так,
словно я вспоминал давно забытое старое. Но откуда взяться этому
ощущению у меня, к псионике впервые прикоснувшемуся только вчера –
большой, прямо-таки огромный вопрос.