Везде одно и то же… Работать тяжело
заставляют, не платят положенное, плохо кормят…
- Как тут комендант? –
поинтересовался Петр.
- Скоро сами узнаете…
Скоро и узнали.
Я – тоже.
Меня, похоже, Манжен вообще собрался
в гроб вогнать. За что? Кто знает…
Македонцев с ля-куртинцами смешивать
не стали, всех в отдельный барак загнали.
Утром, за их отказ идти на бесплатную
работу, большую часть в карцер отправили – чуть не стоя его
македонцами набили, а меня и ещё четверых, которые чем-то
коменданту лагеря не понравились, в сторонку охранники отвели. До
полудня мы на солнышке жарились, а потом за нами откуда-то верховые
прибыли.
Одно хорошо – на доску отдыха утром
меня не посадили. Хотя, должны были. Не отбыл я ещё до конца своё
наказание.
Манжен нас верховым передал и погнали
они меня и македонцев в неизвестном направлении. Глубокой ночью мы
добрели до каких-то бараков.
Внутри их повалкой на полу спали
негры. Худые, в тряпье. Пахло от них… Ну, о плохом не будем.
Утром негров угнали на работу, а нас
куда-то повели.
За бараками, метрах в трехстах от
них, стояло какое-то огромное колесо. Что за штука? Похоже на
мельничное. Видел я похожие. Понятно, не дома, а уже здесь, в
России. До Франции и Африки.
Колесо висело на двух высоченных
столбах и несколько метров не доставало до земли.
По одному из столбов шла до самого
верха лестница. Венчала этот столб небольшая площадка. На неё нам и
было приказано забраться.
С нами был французский капрал,
который жестами распорядился перейти мне и македонцам на одну из
ступеней, что были на колесе. С трудом, но мы все впятером на ней
разместились, один рядом с другим встали.
Капрал спустился вниз, что-то там
сделал и площадка, на которой мы не так давно находились,
отодвинулась в сторону, а чуть погодя, завертелось и само
колесо.
Двигалось оно медленно, но уже через
минуту, чтобы не упасть вниз, всем нам пришлось переступить на
ступеньку, что была расположена чуть выше.
Колесо крутилось, а мы – один за
другим переступали. Причем, очень осторожно, чтобы вниз не
свалиться.
Колесо крутилось до темноты…
Последний час я уже белого света не
видел – ноги были как свинцом налитые, отказывались двигаться.
Вроде и не быстро двигалось колесо, а встать на следующую ступень
уже сил никаких не оставалось.
Как я вниз не свалился – одному Богу
известно.