Из семи столиков сегодня были заняты только три, да и те в
глубине зала. Ещё один человек сидел у барной стойки, но он уже так
надрался, что в скором времени должен был покинуть наше молчаливое
общество. И только я оставался возле окна. Сидел, в сотый раз
перечитывая письмо от дяди и всё нетерпеливее дожидался
встречи.
Марина задерживалась. Среди прохожих, прячущих головы от дождя,
она вот-вот должна была появиться. Я отрывался от письма и смотрел
на улицу. Вглядывался в лица, безуспешно искал её. Потом проверял,
нет ли новых сообщений на телефоне, но и там ничего нового не
находил.
Наконец она появилась. Разбудила сонный покой кафе звонком
дверного колокольчика, охрипшего от радости. Я поднял глаза,
увидел, как она входит, и всё вокруг вдруг преобразилось, расцвело,
заиграло красками. Её влажные волосы шоколадного цвета спускались
из-под капюшона, а лёгкая кожаная куртка и обтягивающие джинсы
казались излишне откровенными. Без всякой скромности, подчеркивали
все козыри и скрывали недостатки. Впрочем, недостатков у Марины не
было вовсе. Уверенная в себе, с горделивой осанкой и надменным
равнодушием на фарфорово-белом лице. Не знаю, как у Марины это
получилось, но даже спустя два года отношений я всё равно не мог
смотреть на неё спокойно. Я видел в ней недостижимую высоту,
которую взял случайно и мог потерять в любой момент. Наверное,
поэтому каждый раз я ждал, что первыми её словами будут: «Извини,
нам надо сделать перерыв».
Марина сбросила капюшон, поставила зонт в стойку и осмотрелась.
Провела внимательным взглядом по залу и, когда встретилась глазами
с пьяницей у барной стойки, недовольно поморщилась. Слишком сально
тот на неё уставился, да ещё пальцем поманил, будто она девочка
лёгкого поведения. Зато, увидев меня, Марина широко улыбнулась,
помахала рукой и подошла невесомой походкой.
– Ну и погодка, – сказала она, усаживаясь напротив. – Такое
ощущение, что кто-то наверху решил нас непременно затопить.
Подошёл официант, и Марина заказала два кофе. Себе – капучино,
мне – двойной эспрессо. Как всегда.
– Погода как погода, – пожал яя плечами. – Не помню ни одну
осень, чтобы было сухо.
– Ну, или как-то так. Что читаешь? – кивнула она на потрёпанный
лист в моих руках.
– Дядя Витя написал. Говорит, болеет сильно, даже помирать
собрался.