– Так что, – не удержался я от вопроса, – и сената у нас нет, так получается?
– Знаете, мы все-таки недостаточно с вами выпили, чтобы я на этот вопрос ответил. Вот пропадет у нас сенат, пошлют вас искать пропажу, тогда приезжайте – поговорим. Бутылку «Гжелки» только прихватите – и милости прошу.
– Еще «Русский стандарт» хорош, – заметил я, а про себя подумал, что в следующий раз куплю Татарникову бутылку подороже. В конце концов, старик заслужил, что ж мы с ним все дешевую водку хлещем. – Если у нас сенат пропадет – для такого случая я «Русский стандарт» прикуплю.
– Бросьте, голубчик! – Историк отхлебнул из стакана, подумал и сказал немного печально: – «Русский стандарт» – это очередная фикция. Стандарты у нас теперь мировые. Везде одно и то же.
Меня пригласили на открытие «Набоба».
То есть не совсем так: главный отдал мне свой пригласительный; на открытие ресторана, разумеется, звали только своих – рядовому журналисту путь туда заказан, а вот главного редактора крупной газеты они не прочь накормить. Приглашение было на два лица. Поскольку редактор отдела культуры Оксанка Коваленкова последнее время меня игнорирует, а все внимание отдает Сереге-фотографу, – я подумал, что воспользуюсь случаем и развлеку соседа по лестничной клетке. Надо позвать в ресторан Татарникова, пусть старик выпьет на халяву. Дороговизна спиртного была постоянной темой наших с ним разговоров.
Я ожидал, что Татарников изобразит гордость: дескать, не пойду к буржуям, мне моей яичницы хватает. Однако Сергей Ильич, против ожидания, оживился:
– А что, и коньяка нальют? И «Русский cтандарт» у них есть?
– Даже сомневаться не приходится.
– А «Суздальская особая»?
Я заверил Татарникова, что он сможет попробовать хоть двадцать пять сортов водки, и мы тронулись в путь.
Кеша Паршин, больше известный под кличкой Флорентиец (отличался необычной для его среды тягой к прекрасному; опера рассказывают, свой первый особняк он купил именно во Флоренции, что не вполне типично для вора в законе), открывал уже пятый ресторан в Москве.
Разумеется, ни намека на индийскую кухню: Кеша предпочитал средиземноморские продукты; слово «Набоб» просто выражало для него крайнюю степень роскоши; поговаривали также, что в названии ресторана Кеша увековечил свой триумф над бывшим компаньоном Бобом Коптевским; легко вообразить, что именно со словами «На, Боб!» Флорентиец всадил в товарища отвертку. С отверткой в печени и нашли Боба в загородной сауне. Отвертка, кстати сказать, была итальянского производства, но след этот никто не взял – вроде бы нити вели к Флорентийцу, но улики сочли недостаточными.