За себя я давно не переживал, ведь меня совершенно не задевали
их слова, но вот мама…
Ей было больно за меня. За то, что их люди так и не приняли
меня. Даже по истечении стольких лет обсуждая и осуждая ее за то,
что она приняла незаконнорожденного сына любовницы мужа. Даже
мужчины и те обсуждали меня, всякий раз окидывая пренебрежительным
взглядом.
– Ну что, жених, как настрой? – спросил мой старший брат
Аскар.
– Отлично, – ухмыльнулся я, пытаясь не показать истинных
чувств.
– Нервничать – это нормально, поверь мне! Я даже сейчас, по
прошествии десяти лет со дня свадьбы, помню свое волнение. –
подбадривал он меня, после чего игриво прошептал, так, чтобы слышал
только я: – Небось весь извелся от желания увидеть невесту в
свадебном платье!
Я лишь хмыкнул, думая о том, что желание у меня одно – свернуть
шейку этой заучке!
– Скоро увидишь, вас выведут на фотосессию. Лина сказала, что
фотограф готовится…
Черт! Еще и фотосессию терпеть! Этого мне только не хватало!
Мысли были заняты совсем другим, и участвовать в дурацкой
фотосессии с этой заучкой хотелось в последнюю очередь!
Все мысли были о Дине…
Я знал, что она здесь, приехала в качестве родственницы невесты,
и я не успокоюсь, пока не увижу ее и не объяснюсь! Стараясь держать
себя в руках, я пошел на ее поиски, надеясь, что смогу остаться
незамеченным, ведь жениху не престало появляться на людях. Еще одна
глупость, уходящая своими корнями в древность.
Сердце дрогнуло, когда увидел знакомую фигурку в зале ресторана
в окружении других женщин в цветастых нарядах, а в душе поднялось
негодование.
Это Мадину я должен был назвать своей женой, а не эту заучку!
Смотрел на нее и прожигал взглядом спину, пока она не почувствовала
мой взгляд и не поняла, что я не уйду, пока она не выйдет под любым
предлогом из зала в коридор.
Сказав что-то другой девушке, которая приехала с ней, она быстро
пошла ко мне, а я отошел в сторону, чтобы никто не заметил, а когда
она появилась рядом, затащил ее в небольшой пустой зал, в котором
стулья были поставлены на столы, а окна плотно закрыты шторами. В
полумраке я видел встревоженное лицо Мадины и думал только о том,
что она никогда не станет моей. Никогда! Но я не смирюсь с
этим!
– Зачем ты это сделала? – подался к ней и схватил за запястье,
притягивая к себе. – Зачем растрезвонила всё дяде?!