Они обе крепко меня обнимают. Охранники ставят машины, а Марк закуривает.
Тут его мобильный начинает орать на всю ивановскую. Он какое-то время игнорирует звонок, но потом всё же берет.
И я отчетливо
слышу в трубке писклявый женский голос. Ревность рвет меня на части.
Пока мои тетушки щебечут, я что есть силы прислушиваюсь. Мужчина
отвечает коротко и устало.
— Нет! Я занят. Давай потом.
— ...
— Я сказал — потом!
— ...
— Окей, готовь, что хочешь. До связи.
Интересненько! Что за бабень?
Но
тут из особняка выплывает ОНА. Моя мачеха. Женщина, которая после
смерти лучшей подруги сразу прихватизировала ее мужа. Моего отца.
Она,
как и всегда, идеальна. Платье без единой складочки, кремовое, под
горло. Обтягивающее ее натренированное тело. Сделанные сиськи.
Высокомерная рожа, накрашенная самой дорогой косметикой в любое время
суток.
— Мы с отцом скучали, — воркует она.
Но я игнорирую её. Прохожу мимо, нарочно посильнее задев плечом.
— Все
такая же грубая и неблагодарная девчонка, — высокомерно бросает мне
вслед, — я думала, год без отцовских денежек приведет тебя в чувство.
Тварь!
Иду
прямиком в кабинет отца. Нужно покончить с этим раз и навсегда. Марк
тенью следует за мной. Чувствую его аромат. Присутствие этого мужчины
делает меня смелее.
Захожу.
— Привет, папа, — тихо говорю, внезапно ощутив сильный и резкий прилив стыда.
Отец стоит у окна. Осунувшийся, бледный. Но всё еще угрожающий. Андрей Венин. Олигарх, жестокий и суровый.
— Кристина, — почти шепчет, затем подходит и садится за стол, — я рад, что ты решила вернуться.
Ухмыляюсь, глядя на моего тюремщика.
— Марк с тобой поговорил? — холодно спрашивает.
— Можно и так сказать, — невольно вспоминаю, как его горячий член терся о мои складочки в приватной комнате.
Низ живота вспыхивает. А соски топорщатся сквозь платье. Блин!
— Мы с Жанной всё ждали, когда же тебе надоест бегать.
— Ну вот бабу свою левую не нужно приплетать к семейному счастью! — выпаливаю.
— Кристина! — гаркает в ответ родная кровинушка, — она моя жена! Будь так любезна проявлять уважение.
И только
я открываю рот, чтобы осыпать его подстилку сочными ругательствами, как
горячая рука Марка ложится на моё плечо. Резко захлопываюсь, лишь
недовольно пыхчу.
— Спасибо, Марк, — говорит отец, — Кристина, мне стоило больших трудов уговорить Семенова отложить свадьбу на целый год!