Глубоких ран или травм, которые могли бы привести к ее смерти, я не обнаружил. Осторожно стянув с плеч промокшее сверху пальто, я постарался закутать практически раздетую девушку в не слишком теплое одеяние. Оставалось только молиться о том, что журналисты и соглядатай уже сгинули в неизвестном направлении и тот факт, что я притащу домой израненную и пропавшую жену архиепископа, не выплывет наружу. Глупо, конечно, надеяться, но иного выхода у меня просто не было.
Постаравшись сконцентрироваться на том, чтобы не уронить несчастную, я медленно побрел вдоль темных улиц. Несмотря на всю свою стать и рост, я практически не ощущал веса в собственных руках. Словно ее не кормили уже пару лет и от прекрасной нимфы остался одинокий скелет, спрятанный в чьем-то шкафу. Звучало по-идиотски, но почему-то именно так я и подумал об Алексис, стоило прижать избитую девушку к собственной груди. Как у них рука поднялась сотворить такое?
Хмыкнув про себя, ускорил все же шаг, понимая, что дождь не собирается прекращаться, а только усиливается, разгоняя припозднившихся гуляк по теплым и уютным квартирам. Почему-то сей прискорбный факт никак не хотел укладываться у меня в голове. За что поступили так с той, которая не была ни в чем виновата. Как бы я ни пытался найти информацию, ничего существеннее роли жены архиепископа так и не смог откопать. Ладно, еще странные эксперименты, но то явно было другим аспектом.
Я быстро шагал по улицам, стремясь попасть домой. Не стоило привлекать излишнее внимание, но девушка, закутанная в пальто на руках вымокшего до нитки главного повесы столицы – уже сплетня номер один. И хоть я пытался уткнуть Алексис лицом в свою грудь, узнать ее не составляло особого труда. Все же примечательная красавица, мелькающая то и дело на экране, это не простушка из соседнего магазина, такую в мешке не спрятать, не то, что в шерстяном пальто. Изначально опасная затея с каждым новым шагом казалась мне все более смертоносной.
Опасность, подобно разящему без устали клинку, дышала мне в спину и заставляла нервы предательски играть. Никогда, даже на самых сложных переговорах, я не дрожал так, как сейчас, несясь по спящим улочкам, укутанным туманной пеленой дождя. Что же со мной не так? Как умудрился вляпаться в подобные неприятности? Ответов ни на один из животрепещущих вопросов у меня пока не находилось, но сдаваться было рановато, следовало выжать все из новой жизни. И раз для этого придется поиграть в благородного рыцаря, то так тому и быть. Какие роли я на себя только не примерял, и эту смогу осилить.