— Получается, это из-за меня убили папу, — глаза девушки вмиг потемнели. — Но он же делал все, что было в его силах, ради того, чтобы мы были счастливы. А теперь получается, что благими намерениями он вымостил себе дорогу на эшафот. Его смерть не должна была произойти в столь молодом возрасте.
— Сделанного, увы, не воротить, — философски заметил я. — Так что предлагаю тебе все мне рассказать без утайки, и я помогу отомстить. И не ври, что ты этого не желаешь. Месть – единственное, что может облегчить душу. Может быть, дипломату с моим стажем не пристало такое говорить. Но, поверь мне, девочка, я как никто иной понимаю чувства тех, кто лишился своих семей по воле одного кретина. Ты даже сама не подозревая, мечтаешь втоптать его в такую грязь, чтобы он никогда в жизни не смог отмыться от позора.
— Я и не говорила, что месть меня не интересует, — звонко фыркнула Алексис. — Просто я прекрасно понимаю, что у меня слишком мало ресурсов и сил для того, чтобы уничтожить моего муженька, а вместе с ним все это проклятое царствие церковного уклада. Если в голове однажды появилась крамольная мысль, ее уже ничем оттуда не выжить. Моя же идея фикс заключается в совершенно ином. Я хочу не допустить повторения истории. Следуя за собственной глупостью, я попалась на удочку старого архиепископа и создала погибель для всей земли. Благо ее запасы у церкви невелики, но избавиться от нее – мой долг, как создателя этого творения.
— Ты хочешь разрушить страну? — я удивленно вскинул бровь.
— Ради всего святого, нет! — замахала на меня руками брюнетка. — Просто я не хочу, чтобы последующие поколения страдали от действия вируса подчинения. Пусть я его и нейтрализовала, и зашифровала формулу, но нет гарантии, что не появится еще один путешественник из нашего мира, который будет достаточно хорошо разбираться в химии, чтобы сложить два и два. Так что все, к чему я стремлюсь – стереть само упоминание о формуле и ее свойствах. А для этого надо сражаться не только с режимом, но и с самой собой.
— Надо же, в тебе есть то, чего во мне давно уж не существует, — рассмеявшись, я вернул кружку на стол, — слепое благородство. Это так забавно и наивно, что я восхищен твоей решимостью исправить собственную ошибку. Наверное, за это стоило отдать тебе должное. Но, для начала, давай решим, как избежать убийства в первые двадцать четыре часа.