Внезапно в мои страдания ворвался
телефонный звонок. Я еще раз всхлипнула, провела тыльной стороной
руки под носом и достала из сумки смартфон.
Ирка! Я совсем про нее забыла,
обещала же зайти... Провела пальцем по экрану:
– Эй! Ну ты где? Чайник давно
закипел, у меня скоро обед заканчивается, ты идешь или нет? –
раздался голос подруги.
– Ира… Тут такое дело… Я только что
узнала, что Сёма мне изменяет…
Молчание в трубке мне не понравилось.
Я ожидала чего угодно, любых слов. Надеялась, что она сейчас
скажет, что я ненормальная и это невозможно, что я ошибаюсь и всё
себе придумала…
Но подруга молчала. Тяжелое
предчувствие подкатило тошнотой к горлу.
– Ира, ты знала? – срывающимся
голосом просипела я.
– Все знали…
«Василевский Семен Сергеевич согласны
ли вы взять в жены Маргариту Юрьевну любить и оберегать, в добром
здравии и в болезни, в радости и печали, не слыша шума медных труб,
через огонь и воду, до конца времен…»
Наша свадьба состоялась примерно
полтора года назад, и все это время я жила будто в сказке. Мы
любили друг друга. Я точно любила. Он работал в больнице, а я
врачом лаборатории в «Областном центре гигиены, эпидемиологии и
общественного здоровья» (в простонародье санэпидемстанция). Мы
познакомились в мединституте, он учился на два года старше, и сразу
начали встречаться, а спустя несколько лет после окончания ВУЗа –
поженились.
Денег хватало, но ведь всегда хочется
большего. В последнее время Семен много работал, часто задерживался
в больнице допоздна и брал много ночных дежурств. Говорил, их
хорошо оплачивают, а сейчас пока у нас нет детей и есть
возможность, надо крутиться. Да, мне частенько приходилось ужинать
в одиночестве и засыпать в обнимку с подушкой, а не с мужем. Но я
не жаловалась. Знала, для чего всего это…
Ну и для чего? Дура. Какая же я дура.
Меня душили обида, злость и жалость к себе.
Так. Надо успокоиться. Еще только
середина дня и придется возвращаться на работу. Я сделала несколько
глубоких вдохов, пытаясь унять рыдания и подавить всхлипы. Достала
из сумки пакет салфеток, опустила козырек в машине и посмотрела на
себя в зеркало. Да уж, красавица! Глаза и нос - красные, опухшие,
губы искусаны. Я стерла с лица остатки макияжа, промокнула слезы.
Посмотрела в светло-серые глаза, глядящие на меня из узкого
автомобильного зеркала, и запретила себе расстраиваться. Не из-за
кого! Тоже мне... Пусть катится… Я и без него…