Глазами, полными слез, она уставилась на дверь, с трудом оторвавшись от гипнотизирующего взгляда этого человека.
– Док… доктор Филдс… – забормотала она в смущении. Она всегда начинала заикаться, когда нервы входили из повиновения.
– Мы считали, что будет лучше, если эта встреча произойдет без свидетелей, – растягивая слова, произнес он. Холодно произнесенные слова и выражение его лица еще больше напугали ее.
– Это только… Я не знаю… Я не помню, чтобы я вас когда-нибудь видела. Доктор?
Ледяные глаза незнакомца сузились и напоминали теперь щелочки.
– Я не доктор.
Она закусила губу; от неопределенности нервы напряглись еще сильнее, и она с еще большей настороженностью стала вглядываться в его лицо.
– Вы психиатр? – неуверенно спросила она, поскольку до этого визита ее осматривали самые разные врачи. Но он отрицательно покачал головой. Ее страхи возросли еще больше. Еще немного, и у нее началась бы истерика. К тому же этот человек знал ее. Да, он ее знал!
Она прикрыла глаза, пальцы конвульсивно сжались.
– Ты действительно ничего не помнишь? – спросил он. Она энергично замотала головой. Ее длинные золотистые волосы, разметавшись, закрыли лицо.
– Я… я боюсь, что нет, – прошептала она. – И почему я должна вас помнить? – Пока она ожидала его ответа, ладони у нее стали влажными.
Эрни следовало бы подготовиться к тому, что он скажет. Ей уже пришлось недавно выдержать подобную сцену с Эмми и Саймоном – единственными оставшимися друзьями из Корнуолла. Они тоже навестили ее в больнице. К тому же только они имели представление о том, как сложилась ее жизнь на протяжении трех последних лет до трагического дорожного происшествия. И эта жизнь, казалось, разительно отличалась от той, которая была когда-то давно.
Она помнила, хотя и смутно, что училась в художественном колледже, была счастлива, имела друзей. К собственному удовлетворению, она уже стала заметной как художница. Особенно удавались ей пейзажи. И, как ей казалось, за эти три года она полюбила одиночество, – большую часть времени она проводила в своей уединенной студии, которая располагалась в западной оконечности Корнуолла. Это место редко кто посещал, оно считалось глухим и изолированным от остального мира. Во всяком случае, так она считала, и, по ее мнению, там можно было скрывать от людей все свои тайны…