Я опустила глаза, не зная как ответить.
Если скажу правду, то могу нарваться на скандал и лишиться работы. Если совру,
то буду и дальше терпеть приставания Станислава, ведь он действительно позволял
себе трогать меня каждый день. Он не лапал меня, но все равно его прикосновения
как будто невзначай всегда оскорбляли меня.
– Не волнуйся, – Тагир подложил мне
еще салата, – больше он к тебе не притронется.
– Что вы ему сказали? – испугалась
я. – Он ведь уволит меня после этого!
– Ну и очень хорошо, – отвечал брюнет.
– А то у тебя совсем не будет времени и сил на нас. У нас на тебя большие
планы.
– Зачем вы это сделали? – я
обреченно опустила плечи. – Мне здесь так хорошо платили.
– Глупая, – усмехнулся Нил. – Ничего
мы не сделали. Тебя не уволят. Мы просто предупредили этого мажора, чтобы он
больше к тебе не прикасался. Ну-ка ешь! Я слежу за тобой.
Я дернулась как будто опомнившись от
стресса, и снова вернулась к своему ужину. Надо сказать, что я только сейчас
поняла какая же я была голодная. Если бы не этот ужин, то к концу смены я бы свалилась
в обморок. Так что сейчас ела с большой благодарностью в душе.
– И смотри ни за что ему не плати, –
предупредил меня Тагир. – За твой графин мы уже рассчитались.
Я удивленно раскрыла глаза, не
понимая откуда они узнали про графин. Понятно, что от Станислава, но я не
думала что мой босс вот так ходит и рассказывает налево и направо о своих
подчиненных.
– Докажи мне что ты записала мой
номер, – потребовал Тагир.
Мой телефон торчал из кармашка
передника, так что соврать что я оставила телефон в раздевалке не получилось
бы.
– Я не записала, – честно призналась
я. – Еще не успела.
– Разблокируй, – Тагир указал
взглядом на мой телефон.
Мне пришлось повиноваться. Тогда
Тагир перехватил его и вбил туда свой контакт. То же самое сделал Нил и добавил
при этом:
– Звони нам сразу, если этот
придурок еще хоть раз дотронется до тебя или повесит долг.
Я была в полной растерянности, не
зная как мне теперь относится к этим мужчинам. В машине они мне показались
озабоченными самцами. Сейчас же были вполне адекватны и даже человечны. Может у
меня еще есть надежда?
– Скажите, а… может быть вы простите
мне мой долг? – робко спросила я. – Пожалуйста. Я очень боюсь вас и то, что вы хотите
со мной сделать.