– Ну что ж, мои дорогие ценители
прекрасного, – как обычно с придыханием начал он. – Сегодня мы с вами окунемся
в сладостный мир искусства, где каждый сможет открыть свою душу и выплеснуть ее
на холст…
У меня все заледенело под изучающими
взглядами этих двоих, а в душу закралась тревога.
Кто они такие и зачем пришли в
студию?
***
Родные мои)
Встречайте мою новинку! Очень прошу
поддержать меня на старте: добавить книгу в библиотеку и поставить «Мне
нравится».
Напоминаю, что все книги цикла «Властные
боссы» – самостоятельные и каждую можно читать отдельно.
Роман Игнатьевич сыпал высокопарными
словами, всячески восхваляя красоту человеческого тела. С трогательным трепетом
он подносил указку к некоторым частям моего тела, но не касался их. Он делал
это для того, чтобы выразить некоторые углы и округлости, игры света и тени,
рассказать как добиться объема и точности линии.
Мне было достаточно комфортно и при
Романе Игнатьевиче и при других восьми участниках мастер-класса. Ни у одного из
них в глазах не было и тени интереса ко мне как к сексуальному объекту. Для
всех них я была цветком, который расцвел в свою пору, а они просто пришли
полюбоваться и запечатлеть его.
Но были в студии еще две пары глаз,
от которых мне очень хотелось спрятаться. И если для всех остальных я была
цветком, то для них я была мясом. Беззащитным ягненком, которого им хотелось
пронзить насквозь. Я старалась не смотреть в их сторону, но и без этого я
прекрасно ощущала на какие мои части тела они смотрели.
У меня горело то бедро от их
взглядов, то шея, то лицо, то живот. На моей груди была широкая полоска одного
из треугольников, и это частично прикрывало меня от наготы, но даже это не стало
преградой от прожигающих взглядов.
Через полчаса своего позирования я почувствовала
что устала от собственных мыслей. Меня могло спасти наблюдение за другими
учениками, поэтому я выбрала взглядом милую девушку лет четырнадцати с огромными
наушниками «кошачьи уши». Она не слушала Романа Игнатьевича и писала в своем
ритме. Девушка слегка покачивала головой, следуя плавной музыке в наушниках и
временами закрывала глаза, словно представляя что-то.
Дальше я прошлась взглядом по пожилой
паре. Они с такой теплотой глядели на Романа Игнатьевича, что я поняла: они его
друзья или родственники, и восхищаются они скорее всего не живописью, а его
яркими воодушевляющими объяснениями. Пожилые ученики часто оборачивались друг
на друга и нежно улыбались.