- Может, не убил бы... -Алеон чувствовал, что ноги стали ватными, слишком много чар он творил в этот день, но идти было нужно.
- Думаешь? -усмехнулась старуха. - Помню, как пал наш город. О, я знаю, как плачут от боли камни. Мой отец и братья... мать и сестры... Я бежала в лес в надежде спрятаться. Залезла в нору и провела в ней три дня, боясь даже пошевелиться, буквально погребенная заживо. Но...Бруто, он был опытным охотником, как и все они. Я помню, как его рука вырвала меня из-под земли. Я даже реветь не могла, так страшно было…
- Бруто был один. Это меня спасло. Помню, как он провел рукой по волосам и сказал: "карих". Это значило, что я рыжая, мы были из огненных магов. Потом запихнул обратно в нору, накидал сверху веток. Своим друзьям сказал, что видел только лисицу.
- Не убил же! - уперся Алион.
- Нет, не убил. Ему нравились рыжие, у них рыжих было очень мало, - посмеялась старуха. Алион молча вел коня под уздцы, а спутница продолжила. - Они убили всех остальных, Бруто и его отряд. Всех, кого нашли в лесу. - Холодно отрезала женщина. - А потом он пришел ко мне... Весь алый от крови моего народа. "Карих"...
Алиона передернуло.
- Они все были такими. Даже рабами мы казались слишком опасными. Крупицы нашего народа, те, кто пережил падение Излаима, знали, какая цена заплачена за их жизнь. Если бы Сильвия бежала, или появился ты, те немногие, кто спасся, сгорели бы в огне ярости Сигезмунда.
- Я должен простить тебя? - Алион давно остановил коня. Разлившаяся ночь холодила ноги снежным настом.
- Нет, меня не надо. Ты должен простить ее.
- Её мне не за что прощать! - заартачился Алион.
- Отдавая тебя, она велела, что бы ни случилось, не распеленывать. Сказала, что посылает с тобой цену за наше спасение. Я распеленала, а там... ничего. Дешевая побрякушка. Видимо, она надеялась, что я отдам тебя людям, продам как раба, а по амулету, дешёвке, она сможет потом найти. Так раньше часто делали. Я оставила амулет, как-то рука не поднялась забрать.
- И на том спасибо, - выдавил Алион.
- Часть ее всегда верила, что Алеон вернется... И она не ошиблась, сам знаешь, только вернулся он не в ту ночь. Она хотела верить в то, что я ей рассказала. Любая другая правда была чудовищной. Но, что я поступлю так, как поступила... не думаю, что она могла вообразить подобное.