Такие вот благочестивые мысли вертелись у меня в голове, когда
биологичка вела меня к себе. Можно сказать, почти под конвоем.
Хорошо, что уже было темно, и нас разглядели только собаки.
Мы снова вошли в знакомый мне подъезд, поднялись к квартире
двадцать пять. Хозяйка отворила дверь и едва не втолкнула меня
внутрь. Я снял ботинки, куртку, в ожидании дальнейших распоряжений.
Людмила Прокофьевна тоже разделась и разулась. Все это происходило
в полной тишине, лишь слышался стук каблуков, снимаемой обуви, да
свист плащевой ткани. Мы вели себя точно старые супруги,
вернувшиеся с прогулки, которым давно уже не о чем говорить, но
уважение осталось. Однако, супругами мы не были. И лично я — и не
собирался.
— Проходи на кухню, — проговорила Люся. — Сейчас чай будем
пить.
Кухня у биологички была стандартная, такая же, как и в других
квартирах, где я успел побывать. Сколько мне еще придется на них
сиживать? Впрочем, в СССР на таких кухонках решались все важные
вопросы — от покупки мебельного гарнитура, до — мировой политики.
Хозяйку квартиры мировая политика вряд ли интересовала, да и по
вопросу мебельного гарнитура я ей не советчик. Скорее всего, речь
пойдет о личном. Ну что ж, помогу, чем смогу.
Главное, чтобы на меня не зарилась больше. Не люблю я, когда
женщина кидается из стороны в сторону и сразу не может
определиться. Может, это и не слишком справедливо, но такой уж я.
Кстати, в этом вопросе мы с Шуриком были друг с другом согласны. Во
всяком случае, никакого протеста в душе я не ощущал. Двоедушие, как
говорит Илга, но в данном случае, скорее, наоборот — полное
единодушие. Пока я так мысленно каламбурил, биологичка вскипятила
воду, заварила чай, достала из холодильника торт. «Ленинградский»
между прочим! Это что — упрек или намек?
— Так что у тебя случилось? — спросил я.
Она нарезала торт, налила мне и себе чаю из мельхиорового
сверкающего чайника, уселась напротив на табурет, и только тогда
сказала:
— Ты мне скажи, Саша, только честно, что со мною не так?
— В каком смысле? – я чуть напрягся.
— Почему вы от меня шарахаетесь?
— Кто это — мы?
— Вы, мужики!
Я пожал плечами.
— За всех мужиков ответить не могу, а если ты о том, почему я
тогда ушел, вместе с тортом... Я увидел, что ты ждала не меня... Ну
и исправил ошибку...
— А — почему?.. Ты меня прости, Саша, но вот входишь ты...
Видишь, баба почти голая, готовая на все... Кто мешал тебе сделать
вид, что ничего ты не понял и воспользоваться?.. Думаешь, я стала
бы отбиваться?.. Да ни в коем случае!.. Ты же мужик видный! Я же
помню, какой ты...