— Да не бойся ты так. В отличие от твоего доходяги, мы сами за
все заплатим, и тебя угостить не забудем.
Я обернулся. Три здоровяка, пожирая Сильвию блестящими глазами,
сидели за столом, нетрезво покачиваясь.. Василий
(36), Сергей (34), Иван
(35). Один из них материализовал в воздухе пачку купюр и
показательно потряс ей, однако, девушка даже не перевела на них
взгляд.
— А ты че зыришь? Вали нахрен отсюда, нищий мудило, — уставился
на меня пьяный хрен с щетиной на щеках. Василий
(36). — Или тебе деньги нужны? На вон, возьми это и
проваливай. И чтоб я больше не видел тебя здесь.
Мужик небрежно бросил на свой стол пять купюр. Все по сотке,
всего лишь пятьсот корон.
— Маловато будет. Дашь еще девять с половиной тысяч? — спросил
я, глядя в глаза этому Василию.
— Что? — раздался удивленный голос девушки прямо над моим
ухом.
— Прости, Нана. Они правы, мне действительно нужны деньги.
— Мужики, смотрите, — довольно засмеялся Василий. — Ну и
убожество. За десять штук такую кралю отхватить — это постараться
надо.
— Гы-гы-гы, — поддержала его нетрезвая двоица.
— Андрей, ты серьезно? — с опасением посмотрела на меня Сильвия,
наблюдая за тем, как пьяный охотник материализовал на руке пачку
денег.
— Да, — кивнул я, встал, подошел к столу охотников и, взяв
хрустящие купюры, принялся их пересчитывать. — ... восемь, девять,
десять. Отлично, все ровно.
Как только я закончил считать деньги, то встал прямо перед
Василием и широко улыбнулся.
— Ну раз все ровно, то теперь проваливай нахрен отсюда, — Сергей
начал вставать из-за стола. — И не мешай нам отдыхать с этой
малышкой.
Но не успел он даже твердо встать на ноги, как мой
скоростной удар в челюсть отправил его в царство
сновидений. Пить по ночам — вредно для здоровья, так что придется
провести сеанс незапланированного лечения.
— Э-э-э, паскуда, ты че твори... — дернулся было Василий, но тут
же приземлился мордой в салат, и уснул в нем же.
Третий, самый тормозной из них, даже не успев понять, что
произошло с его товарищами, вылетел из-за стола после моего
скоростного удара ногой с разворота. Его пьяная туша
кубарем покатилась по полу, и замерла около стенки, распластавшись
в удобном уголке. Баю-баюшки-баю.
— Прошу прощения за беспокойство. Больше эти пьяные господа не
нарушат ни чью идиллию, — улыбнулся я во все свои двадцать девять
зубов всем посетителям. Затем широкими размеренными шагами подошел
к застывшему тавернщику и положил ему на стойку стопку купюр. —
Вот. Ровно десять тысяч.