Мыслишка примитивная, детская. Не знаю, решился бы я проверить свою теорию на практике, нет ли. Скорее нет, чем да. Но Балыкин, почуяв что-то, удостоил меня профилактической беседы.
– Не делает глупостей только тот, кто вообще ничего, понимаешь ли, не делает, – сказал он, вертя в пальцах огромный грязный носовой платок, и, найдя на нем случайно уцелевшее незапятнанное место, основательно высморкался. – Н-да… Вижу, как у тебя глаза горят. Богатым быть хочешь, а?
Я ответил в том смысле, что ничего не имел бы против.
– Будешь, – пообещал он. – А еще раньше поймешь, что богат не тот, кто жрет на золоте и гадит в платиновый унитаз, а тот, кто ни в чем не нуждается. Обещаю, что поймешь.
Со временем я действительно понял это. Достаточно знать, что ты в любое время можешь что-то сделать, – и желание делать это пропадет само. Чересчур просто. Неинтересно. Скука смертная. «Не боги горшки обжигают», – верно сказано, но не про нас. Про нас следовало бы сказать: «Боги не обжигают горшки».
Хорошо, когда у скользуна есть великая цель – вроде мечты Антона Первенцева слетать к звездам. Хуже, если ее нет. Тогда скользун просто-напросто ищет наиболее удобный для себя мир и устраивается в нем на правах туземца, а задания Штаба рассматривает как повинность. Чаще всего они связаны либо с добычей средств, либо с подтверждением нашего особого статуса в глазах тех единичных людей, кому известно о нашем существовании.
– Технологии! – внушал мне Балыкин. – Одних только смежных миров насчитывается за сотню, многие из них немного отстают от нас по уровню технологий, но многие и опережают. Я думаю, ты понимаешь, что это не промышленный шпионаж, ведь продать нам они все равно ничего не могут. Мы для них, понимаешь ли, вообще не существуем. Если нет покупателя, то кому продавать? Поскольку мы не используем и не собираемся использовать их изобретения в их мире, коммерческого урона они не несут. Тем более что интересующая нас разработка для них чаще всего обыкновенный, понимаешь ли, ширпотреб, цена ему три копейки. Это примерно как для нас утрата одной заурядной микросхемы, давно освоенной в производстве. Кто ее хватится? Какую ценность для земного производителя она представляет? Нулевую! Зато для цивилизации, немного отсталой по сравнению с нами, ценность ее колоссальна, верно?