Шум в моих ушах усилился. Дышать тоже стало сложно.
— Нет, ты не сделаешь этого, — покачала я головой, саму себя не
слыша. — Это невозможно, — попятилась назад.
Срочно требовалась какая-нибудь опора.
— Почему же не сделаю? — округлила глаза мачеха. — Не так уж и
сложно раздобыть новый паспорт, скажем, в какой-нибудь иранской
деревушке, и тогда всё произойдёт на вполне законных основаниях. Да
и не обязательно прям иранской… — сделала вид, словно призадумалась
над собственными словами. — Йемен, Саудовская Аравия, Афганистан…
где там ещё получится?
Надеюсь, она спросила не всерьёз!
Потому что лично мне только от одной мысли о чём-то подобном
становилось по-настоящему дурно. Начало тошнить.
— Орлов не настолько извращенец, чтобы жениться на
двенадцатилетке. Ему не настолько нужно наше приданное, —
ошарашенно обронила я с замиранием сердца.
— Может, и не настолько, — согласилась со мной по-своему Жанна.
— Но кто тебе сказал, что Полина выйдет именно за него? Разумеется,
я найду ей кого-нибудь другого. Уже не факт, правда, что такого же
видного, но ведь и дарёному коню в зубы не смотрят, правда же? —
развела руками женщина.
А мне ещё никогда в жизни не хотелось настолько сильно её
ударить. Не просто разбить ей об голову чашку из-под кофе. Сделать
с ней что-нибудь гораздо существеннее. И пусть на деле я всего лишь
схватилась за дверной косяк. Вцепилась в него изо всех сил, до боли
в пальцах, снова и снова пытаясь переварить услышанное. Никак не
удавалось. Даже после того, как Жанна поднялась на ноги, после чего
прошла мимо меня.
— Не раздевайся, поедем в медицинский центр. Нужно
удостовериться, что ты всё ещё годный товар и не подцепила
какую-нибудь венерическую дрянь от этого своего типа достойного,
если конечно, наконец одумалась и не хочешь, чтобы вместо тебя
пришлось покупать свадебное платье твоей младшей сестре, — бросила
холодно мачеха. — Заодно и противозачаточные пусть подберут. Не
хватало ещё, чтоб на один голодный рот стало больше в нашем
доме.
Ноги, как и руки, всё ещё плохо слушались. Но развивать
дальнейшую полемику я не стала. Молча направилась вслед за
женщиной, которая прихватила с собой шубку, прежде чем выйти на
улицу. Там по-прежнему ярко светило солнце, а Жанна уселась за руль
своего кроссовера, после чего дождалась, пока я расположусь на
соседнем сидении. Значило ли это, что я смирилась и готова играть
по её правилам? Ещё и сама не поняла. Требовалось куда больше
времени, чтобы осмыслить. Но если для того, чтобы его получить, мне
придётся временно играть по её правилам, я сделаю и не такое. В
конце концов, в требуемом прямо сейчас пока нет ничего такого уж и
жуткого.