Талис тоже
скис. Но потом вдруг встрепенулся, рыкнул:
— Суд
свершится!
Пламя
разошлось в стороны, уступая место моему когда-то верному
помощнику.
Одно резкое
движение вниз — и ледяной клинок вонзился мне в грудь! Боль
обожгла, но что она по сравнению с той болью предательства, которую
мне причинили стоящие вокруг меня рыцари Мрака?
Я дернулся,
обмяк. Силы покидали меня.
— Я
вернусь! — сплевывая кровь, прошипел я. — И отомщу за свою смерть!
Я вернусь...
Потом
наступила темнота.
***
Я не
провалился в небытие. Не умер. Боги не могут умереть. Они лишь
обречены на забвение.
Но вместо
тысячелетнего небытия в самых глубинах Бездны моя сущность вдруг
была подхвачена неведомым потоком. Что за шутки?!
Меня
понесло все дальше и дальше, сквозь пласты пространства и времени.
Сопротивляться этому я не мог, и мне лишь оставалось безмолвно
наблюдать, куда приведут меня потоки судьбы или той сущности, что
принялась играть со мной в странные, непонятные пока мне
игры.
Привели они
меня в какое-то темное мерзкое место.
Холод.
Вонь. Боль.
Я не сразу
понял, что происходит. Противный голос раздался над головой,
вырывая из темноты:
— Еще раз
увижу тебя здесь — и тебе не жить!
Не жить?
Так я и не жил. Или...
Собрал свою
суть в точку, сконцентрировался. И вдруг осознал, что нахожусь в
чьем-то теле. Все болит, холодно, а голова мокрая.
С трудом
разлепив глаза, огляделся. Темно. Стены, покрытые странными камнями
— идеально ровными квадратами.
Из сознания
всплыло слово — «кафель».
Где
я?
Отхожее
место. Туалет.
Какого...
Я аж
подскочил на месте. Чтобы Богу Тьмы валятся в туалете?!
— Я не
разрешал тебе вставать! — процедил кто-то.
Я
присмотрелся.
— Кто это
гавкает? Назови номер своей руны, раб! — проговорил я, удивляясь
собственному голосу — он был не моим. Тонкий, противный.
Мальчишеский.
— Что... Ты
как смеешь так со мной разговаривать?!
Перед
взором возник человек — курносый парень лет двадцати. Квадратный
подбородок, взгляд исподлобья. Чем-то на шакалов Калемана похож,
которые падаль своему старому беззубому хозяину носят и для него же
пережевывают, чтобы ему легче было глотать.
Что же
произошло? Я оглядел свои руки. Щуплые, ухоженные. Ногти
подстрижены ровно. Само тело тоже молодое. Одежда... очень
странная, не привык я к такой. Рубашка, джинсы, кроссовки. Хотя у
стоящего напротив было что-то похожее.