- Эм, зачем? Можете прямо сейчас сказать, - попятилась я назад,
чувствуя себя загоняемой дичью. И так некстати вспомнился мой
утренний сон, где я ясно увидела, что со мной сделают, когда
поймают. И вот совсем не уверена, что буду сильно против. Даже
снова почувствовала, насколько буду не против. Да что со мной
вообще происходит?!
- Такие вещи не говорят в коридоре, - многозначительно заявил
ректор, продолжая наступление. И кажется, будто его черты
заострились, а взгляд потемнел, зажигая огоньки в глубине глаз.
Хищным взглядом он окинул мое тело, особо задержавшись на ногах, и
я только теперь вспомнила, что выбежала к двери в одной футболке, и
теперь дефилирую перед ним в коротенькой тонкой тряпочке. - Поэтому
все вопросы мы обсудим в твоей комнате. За закрытой дверью.
Я сделала шаг назад и наткнулась спиной на эту самую дверь,
хватаясь за нее, как за спасательный круг. Захотелось захлопнуть ее
и немедленно спрятаться, чувствуя, что сейчас опасно оставаться в
ректором один на один.
Но под этим пристальным и пожирающим меня взглядом мои ноги
начали подкашиваться, а внизу живота все стянуло горячим узлом.
Поняла, что несмотря ни на что, я какого-то черта дико хочу этого
оборотня. Да, это абсолютно безрассудно и глупо, но ничего не могу
с собой поделать, тем более почва была заложена с самого
пробуждения.
Никто и никогда на меня так не действовал. Да, нравились парни,
но чтобы так, до умопомрачения, до головокружения, выбивая почву из
под ног - никогда. И ни с кем у меня так мозги не отказывали, а
сейчас так не вовремя взбунтовались. Я буквально всем своим
существом ощущала животную необузданную энергетику этого мужчины,
его желание обладать мной, словно я самое желанное лакомство на
всем белом свете.
Так мы и зашли в мою комнату - я пятясь, а он надвигаясь
следом.
Как он закрыл дверь, я даже не успела заметить, просто в один
момент мы оказались отрезаны от остального мира в небольшой
гостиной, ставшей еще меньше и теснее. А в следующий миг я
оказалась припечатана к стене огромным разгоряченным телом.
Открыла рот, чтобы возмутиться, но ректор тут же закрыл мне его
самым действенным способом - впиваясь в губы жестким
бескомпромиссным поцелуем. Не давая мне опомниться, его язык
вторгся внутрь, оглаживая и лаская так горячо, что у меня поплыло
все перед глазами.