– Вы искали его?
– Да. По всему ярусу. И даже по соседним. Проверила лифты,
коридоры и прочие места… Заглядывала в углы, в разные всякие
закоулки… Спрашивала у садовников, уборщиков, других сотрудников
станции…
Надеюсь, после этого никто не уволился. Пройдут реабилитацию,
проколят курс успокоительных…
– Он отзывается на кличку?
– Конечно! Как может породистый, уважающий себя кналох не
отзываться на собственное имя?!! Это же нонсенс! Это просто… ну
просто невозможно! Разумеется, он отзывается. И еще как. Я же
говорю – мы проходили курс дрессировки для выставки, и Мурзика
признали очень способным…
– То есть вы его звали, но он не пришел?
– Да. Я звала его, пыталась приманить вкусненьким. Я всегда ношу
с собой специальные травяные батончики. Ну, знаете, для
полноценного насыщения кналоха их мало. Таким животным требуется
особенный, сбалансированный рацион. С витаминами, микроминералами,
с достаточным количеством клетчатки… Батончики применяются для
дрессировки, перекуса и, конечно же, для поощрения. А еще вот в
таких случаях… Они натуральные и дорогие…
– Хорошо. Вы пробовали расклеить по станции объявления? Может,
ваш питомец слишком перепугался, забился куда-то, где вы не
заметили, и потом начал бродить? Он ведь должен искать пищу и
прочее? Я бы расклеила объявления во всех садиках, парках и
скверах… Ну и там, где много клумб и посадок…
– Отличная идея! Как я сама не додумалась?
Думаю, просто размышляла, что еще подкачать или уменьшить, чтобы
добиться кукольного идеала!
– Вы просто перенервничали. А на эмоциях сложно сохранять
ясность мысли.
– Да! Как вы тонко все чувствуете! Просто потрясающе!
Ну дак! У меня же есть методичка с курсов сыщиков – как
втереться в доверие к свидетелю! Тонкая, но зато действенная.
– Мне по статусу положено.
– А вот ваши эм… коллеги… ой, простите, подчиненные! Эти
варвары! Они меня чуть на смех не подняли! Это где же видано? У
меня редкий породистый зверь! Он пропал, он, быть может, нуждается
в помощи… А они…
Аделина всхлипнула, ожидая, видимо, от меня услуг не только
детектива, но еще и внештатного психолога. Каковым я ни разу не
нанималась. Но куда же деваться. В методичке ясно и однозначно
говорилось: мол, только искреннее участие в жизни свидетеля
позволит вам проникнуть в глубины его мозга и выудить полезную
информацию. Зачастую даже ту, о которой гуманоид и не подозревает.
А то, что Аделина о многом в своем мозгу не подозревает, например,
об участках, которые отвечают за математические расчеты, знания
физики и химии, я уже не сомневалась ни капли… Она ими просто не
пользуется, судя по всему. Однако искренне хотелось надеяться, что
они там есть, эти разделы, и я даже смогу до них достучаться. Ибо я
ценила их куда больше, чем ту часть головы, на которой потерпевшая
сделала столько изменений.