Подтверждая мои собственные ожидания, доктор не находит у меня ничего серьезнее растяжения. Выписав мне болеутоляющее, он повязывает вокруг ноги фиксирующий бандаж и советует в ближайшие пару дней беречь ногу.
– Вы правильно сделали, молодой человек, что наложили холодную повязку, – говорит врач Алексу напоследок.
– Угу, – угрюмо отвечает он, засунув руки в карманы.
Меня поражает озабоченность в его глазах. Это просто случайное растяжение, вызванное моей собственной неловкостью, а он выглядит так, словно собственноручно толкнул меня под поезд.
До машины Алекс везет меня на больничной каталке, но когда я поднимаюсь на ноги, чтобы пересесть в салон, недовольно фыркает и без промедления поднимает на руки. Когда он это сделал в первый раз, я все еще была под действием болевого шока, в больнице вокруг нас было слишком много людей, а сейчас, на безлюдной парковке, его близость ощущается по–настоящему.
Какими бы ни были его мотивы, я жадно впитываю ощущения, возникающие у меня в его крепких объятиях, и даже позволяю себе незаметно потереться щекой о крепкую грудь. К сожалению, все заканчивается быстрее, чем я успеваю в полной мере насладиться моментом.
Устроив меня на сидении, Александр обходит машину и садится на водительское место. Заводит мотор, кладет руки на руль и напряженно вздыхает.
– Прости, Лиля. Это точно не то, как я планировал наше первое свидание, – сокрушенно произносит он.
– А это было свидание? – едва дыша, спрашиваю я.
– Жалкая попытка.
– Это было отлично, – говорю я, стараясь убедить его в том, что, даже не смотря на боль в ноге, я провела едва ли не лучший вечер за последние полгода. – Я так давно не играла. Обычно с папой, но в последнее время ему было не до меня.
Какое–то время мы молчим, слушая низкое урчание мотора и собственные мысли, потом Алекс спрашивает:
– Что бы ты хотела на ужин?
– Я не одета для похода куда–либо, – растеряно бормочу я.
– Не беспокойся об этом.
– Может быть китайскую еду? Или роллы? – предлагаю я осторожно, вспоминая, что действительно с обеда ничего не ела, а сейчас часы показывают начало десятого.
Алекс берет телефон и, дождавшись ответа на проводе, диктует заказ.
– Двадцать минут? Я сам заберу.
Отложив телефон, он разворачивается ко мне всем телом.
– Не против поесть у меня?
Боясь, что в этой тишине он услышит громкий стук моего сердца, я предпринимаю героические попытки сдержать дыхание.