Они попытаются напасть? Или идут ко мне с помощью?
Разве не об этом говорил тот странный голос внутри меня?
Слушай волков, они покажут тебе дорогу.
Беги туда, где луна будет за твоей спиной.
Я нахмурился, пытаясь понять, откуда доносился вой, начав думать о том, а не было ли все это очередной ловушкой?
Почему голос пропал именно сейчас, но звучал так ярко и четко в моей голове, когда я был в руках людей?
Ведь меня уже проверяли до этого. Много раз.
Мучили, пытали. Заставляли делать то, что я не хотел, но когда приходил в себя, то ничего не помнил.
Как не помнил и сейчас.
В голове не было ни одной мысли, только какой-то фарш из собственных ощущений и судорожных попыток понять, как все пришло к этой точке, где я был обескровлен. И был один.
Я даже себе не доверял больше.
Поэтому упрямо и тяжело собирал последние крохи рассыпавшейся силы, чтобы направиться вперед. Не за волками. И не за луной.
А своим собственным путем, где я буду один, но в безопасности.
Волки продолжали выть где-то за моей спиной, и по мере моего движения их голоса становились призрачными и удалялись.
К черту волков и этот голос!
Дальше я сам.
Даже если подохну здесь, то тоже исключительно сам.
Бежать больше не получалось, я только пробирался сквозь кустарники и мягкий мох, на который так хотелось прилечь и закрыть глаза, впитывая всем существом звуки леса.
Волки продолжали выть. Только теперь как-то нервно.
Словно пытались докричаться до меня и сказать: эй, мужик, ты идешь не туда!
И если бы у меня были силы обернуться в медведя, то я бы рыкнул им в ответ не самое приятное, послав куда подальше.
Но сил чертовски не хватало.
Лишь сейчас я понимал: к тем ранам, что на мне уже были, добавились еще и пара огнестрельных. Они отличались от других тем, что жгли и не давали двигаться, причиняя резкую боль.
Попали в спину и ногу.
Долго я не протяну.
Но я продолжал упрямо двигаться только вперед, хватаясь за деревья и насильно передвигая собственное тело, что стало таким непомерно тяжелым.
Цеплялся пальцами за землю, пытаясь двигать себя, но скоро понял, что завяз так, словно стал каменным.
Силы кончились.
Осталось только обостренное обоняние.
Им я безошибочно улавливал, что волки сменили свое движение и теперь двигались прямиком в мою сторону.
Их было несколько. Четверо или пятеро. Точнее я не мог сказать: слишком быстро они двигались.